Ближе к вершине туман почти рассеялся. Неожиданно за очередной пирамидой Конан увидел, что дальше тропа идет по узкому гребню, обрывающемуся почти отвесно в обе стороны в глубокую пропасть. А впереди, в конце тропы, возвышалась на фоне дальних склонов огромная башня из цветного, драконового камня. Спрятавшись за погребальным холмиком, Конан решил понаблюдать за местом, где, скорее всего, спрятались его противники. Но очень долго ничто не тревожило безмолвный покой одинокой башни.
Очнувшись, Шания долго не могла прийти в себя от пережитого. Она обнаружила, что лежит на мягком ложе, покрытом грубой черной тканью. Она не была связана, но чьи-то руки сорвали с нее и куда-то подевали всю одежду. Вскочив на ноги, девушка оглянулась и вздрогнула.
В резном деревянном кресле рядом с ее ложем сидел человек. Таких людей Шания никогда раньше не видела. Его лицо было словно вылеплено из смеси воска и меха, глаза были абсолютно черными — без белка вокруг огромных зрачков. Человек был лыс, он сидел, спрятав руки в рукава какой-то черной хламиды, накинутой на плечи.
— Вот уже много-много лет не появлялась молодая, красивая женщина в башне Шангара, — сказал незнакомец с сильным свистящим акцентом. — Вот уже двести лет не было свежей крови у Народа Вершин — наследника древней могущественной расы. Ты будешь отличной матерью для моих детей и детей моего сына.
Шания передернулась. В глазах гордой девушки сверкал огонь гнева и презрения.
— Да чтобы дочь вождя в сотом поколении связалась с таким мерзким ублюдком! Я скорее брошусь с ближайшего обрыва, чем останусь у тебя в доме. Отпусти меня немедленно, или эти стены рухнут под градом козгарских копий!
Насмешливая улыбка показалась на губах ее собеседника.
— Глупая, самоуверенная девчонка! Ни одно копье не проникнет сквозь туманы Бхамбара. Ни один смертный не проникнет сюда. Приди в себя, детка. Если будешь упрямиться, то тебе не удастся уйти от судьбы, всего лишь бросившись в пропасть. Твое прекрасное, полное жизни тело будет отдано на растерзание тому, кто с незапамятных времен жил в этих заповедных горах, а теперь превращен в верного слугу Народа Вершин,
Это Он помог нам разбить вторгшегося в наши владения короля Турана. Тогда, столетия назад, нас было еще много, а теперь всего дюжина человек осталась от некогда могучего народа. Мы спрятались здесь, скрывшись в тумане, под защитой наших обезьян. Нам по-прежнему нечего бояться врагов, ибо Он жив и готов сражаться за нас. Можешь взглянуть на Него и выбрать свою судьбу.
Старик хлопнул в ладони, и в комнату вошли еще два человека. Повинуясь его жесту, они подошли к одной из стен и ваялись за вделанные в каменные плиты большие ручки. Тяжелые створки сдвинулись е места, открыв взору помещение, заполненное густым туманом, хлынувшим к ногам Шании и ее собеседника. Когда мгла чуть рассеялась, глазам пленницы предстала неподвижная тень. Присмотревшись к темному силуэту, девушка вскрикнула и потеряла сознание.
Тяжелые каменные двери вновь плотно закрылись.
Конан сгорал от нетерпения. Он уже долгое время сидел, спрятавшись за каменной пирамидой, но ни единого звука не доносилось до его ушей, ничто не шевелилось на башне. Если бы не доносящийся оттуда мускусный запах обезьян, можно было подумать, что башня покинута. Конан нетерпеливо поглаживал рукой то рукоятку сабли, то снятый с плеча лук.
Наконец кто-то показался на вершине башни и остановился, оглядывая окружающие склоны. Судя по одежде ч движениям, это был человек. Губы Конана сжались в жестокой улыбке.
Одним движением он выдернул из колчана стрелу, приладил ее, натянул тетиву и выстрелил. Стрела вонзилась человеку в грудь; он покачнулся, сделал шаг вперед и рухнул со стены вниз, в бездонную пропасть.
Достав вторую стрелу, Конан приготовился к продолжению. И точно, на этот раз ждать пришлось недолго. У подножия башни отворилась тяжелая дверь, из-за которой выскочила и побежала по узкой тропе целая стая лысых обезьян. Одну за другой посылал Конан стрелы, каждым выстрелом сбрасывая с обрыва одного из противников.
Когда колчан опустел, на тропе, преграждая проход к башне, осталась лишь две человекоподобные фигуры. Бросившись вперед, Конан легко увернулся от неумелого удара мечом одной из обезьян, а в следующий миг сам вонзил свою саблю глубоко в тело противника. Вторая обезьяна двигалась порезвее. Киммериец едва ушел выдернуть из трупа окровавленную саблю, чтобы отразить сильнейший удар, направленный ему в голову. При этом он не успел удобно встать и, потеряв равновесие, был вынужден упасть на колени, чтобы не свалиться в пропасть. Почувствовав близкую победу, обезьяна подскочила к человеку, намереваясь столкнуть его с обрыва.