Придя в себя, Конан обнаружил, что руки у него крепко скручены за спиной. Подняв голову, он увидел, что лежит во тьме, под звездным небом, и его окружают одетые в мундиры королевские стражники — кто пеший, кто верхом. Один из них, судя по знакам отличия — офицер, скомандовал:
— Поднимайся на ноги, проходимец!
Ворча, Конан попытался встать, но со связанными за спиной руками невозможно было подняться без посторонней помощи. После нескольких неудачных попыток Конан повалился на траву.
— Помогите мне кто-нибудь, — прорычал он.
— Арслан, помоги ему, — велел офицер. — А ты, Эйдин, стой с дубинкой наготове, если он вздумает бежать или кусаться.
Наконец Конану удалось подняться.
— Что это значит? — возмущенно проревел он. — Кто дал вам право совершать насилие над беззащитным путешественником?
— Вот это мы и выясним, — сказал офицер. — Честные путешественники останавливаются у заставы и отвечают на вопросы, а ты постарался улизнуть. К счастью, пастух заметил, как ты свернул с большой дороги, и ночь для погони довольно ясная. А теперь идем и выясним, так ли уж ты безобиден.
Один из воинов накинул на шею Конана гирканское лассо — веревочную петлю, прикрепленную к шесту, — и сдавил ему горло. Стражники сели на коней и поехали по равнине, один из них вел Имира. Конан, спотыкаясь, брел следом.
Когда они добрались до заставы, солдаты втолкнули Конана в крохотную, набитую людьми каморку. Шестеро человек стояли с саблями наготове, не сводя с Конана глаз, пока их начальник усаживался за грубый складной стол.
— Вот нарушитель, капитан, — доложил лейтенант, который привел Конана.
— Он сопротивлялся?
— Нет, мы схватили его сонным. Но я думаю, что…
— Меня не интересует, что ты думаешь. Эй, парень!
— Да? — проворчал Конан и, прищурившись, взглянул на офицера.
— Кто ты такой?
— Ниун, туранский воин.
— Ты не гирканец, судя по акценту. Откуда ты?
— Я родился в Пограничном Королевстве, — сказал Конан. Он успел это сочинить по пути на заставу.
— Что за страна?
— На северо-западе, недалеко от Гипербореи.
— В каком полку ты служил?
— В кирасирском полку под командованием капитана Шендина в Хоарезме.
Это был реальный полк, хорошо известный Конану. Конан был рад, что послушался Кушада и оставил свой роскошный мундир у чародея; будь он сейчас с ним, его личность установили бы без труда.
— Почему ты покидаешь Туран? Задумал дезертировать?
— Нет, мне дали отпуск, чтобы я смог навестить свою больную мать. Сейчас я иду домой, а вернуться должен через три месяца. Пошлите спросить капитана Шендина, если не верите.
— Тогда почему ты пытался обойти заставу?
— Чтобы не тратить времени, отвечая на глупые вопросы, — отрубил Конан.
Капитан побагровел от ярости. Прежде чем он успел ответить, лейтенант сказал:
— Не думаю, что это сбежавший капитан Конан, хоть он и соответствует описанию. Во-первых, с ним нет госпожи Джамили. Во-вторых, он не пытается задобрить нас, как обычно это делают виновные. И наконец, капитан Конан, если верить тому, что о нем говорят, не настолько глуп, чтобы так легко позволить себя схватить.
Капитан поразмыслил и наконец сказал:
— Да, похоже, ты прав. Но его следует высечь за непочтительность и за то, что задал нам столько напрасных хлопот.
— Прости, господин, но люди так часто заблуждаются. К тому же, если он и вправду воин-отпускник, наша грубость заденет его командира и у нас будут неприятности.
Капитан вздохнул:
— Развяжите веревки. И в следующий раз, достопочтенный Ниун, постарайся обойтись без подобных штук, а не то не избежать тебе кнута. Можешь идти.
Невнятно пробормотав слова благодарности, Конан забрал у солдата свой меч и направился к дверям. Он уже отошел на несколько шагов от хижины, когда ему вдруг встретился другой лейтенант.
— Конан! — с удивлением воскликнул лейтенант. — Разве ты забыл Кхурсо, своего старого…
Конан отреагировал мгновенно. Нагнув, как бык, голову, он бросился на лейтенанта и так сильно толкнул его в грудь рукой, что тот покачнулся и рухнул на спину. Перескочив через распростертое туловище, Конан ринулся во тьму.
Имир был привязан к колышку у крайней хижины. Не имея времени вытащить меч или кинжал, Конан рывком оборвал кожаные поводья, прыгнул в седло и больно ударил коня пятками в ребра.
Воины короля как ошпаренные выскочили из хижины и бросились к конюшне седлать своих скакунов, но Конан был уже далеко — маячил во тьме крохотным пятнышком. Скрывшись за пологим гребнем, он поскакал к дороге. Задолго до того, как шар солнца всплыл над горизонтом, Конан ушел от преследователей.