— Я сделаю все, чтобы не разочаровать Ваше Величество, — сдержанно поклонилась принцесса.
— А ты, Джосер? Не желаешь посвятить меня в свои военные секреты?
— Я хотел бы, чтобы ты доверяла мне, сестра, — молвил тот.
— Этого я тебе обещать не могу. — Хихикнув, она погладила его двойной подбородок. — Попроси что-нибудь еще.
— Как раз за этим мы явились к тебе. Святейшая, — проговорил принц. — Разреши взять в поход наших детей, Калис и Натепа.
— Как, и вы не боитесь подвергать малолеток превратностям военной жизни? — деланно удивилась королева.
Камня, пропустив колкость мимо ушей, заметила:
— Они не малолетки. Калис двенадцать, а Натепу десять. Как раз тот возраст, когда уже можно приобщаться к славе. Обещаю, Натеп будет сражаться вместе со мной…
— А Калис — со мной, — добавил Джосер. — Пусть наши дети познают вкус победы вместе с нами. Это все, о чем мы просим, Ваше Величество.
— А может, вы просто боитесь оставить их в Луксуре, со мной? — хитро вопросила Тхутмертари. — Боитесь, как бы с ними не приключилось то, что случилось с Ринией, вашей младшенькой? Напрасно боитесь. Калис не девственница, она носит семя змеядов, а Натеп скоро сам сможет исполнять свой долг перед новой расой. Клянусь Сетом, я не тронула бы их.
Принц и принцесса пожали плечами.
— Мы сказали все, — сказала Камия.
— Решай, сестра. Ты слышала нашу просьбу, — прибавил Джосер.
Золотоволосая девушка одарила их улыбкой, ослепительной и благожелательной, и они снова отметили про себя, как прекрасна она и какая невообразимо черная душа скрывается за этой божественной красотой…
— Я согласна, — просто сказала королева и отпустила их.
Глядя, как за принцем и принцессой закрывается дверь, Тхутмертари задумчиво прошептала:
— Клянусь Сетом, я не тронула бы ваших детей! Зачем они нужны были мне? А теперь трону. Вы сами напросились, и я не могу поступить иначе.
Вошел звероподобный Патрас и доложил ей:
— Дети здесь, Ваше Величество.
Верховная жрица нетерпеливо кивнула.
— Введи их, Патрас. И еще. Доставь ко мне Калис и Натепа, дочь и сына принца Джосера. Да так, чтоб ни принц, ни его жена не видели.
— Будет исполнено, Святейшая, — бесстрастно сообщил стражник, не способный ничему удивляться.
Тхутмертари прошла к небольшой нише и взяла оттуда нефритовую шкатулку. Прозвучало короткое заклинание, и шкатулка открылась. Она была заполнена блестящим черным порошком. Глаза девушки загорелись, и она нервно облизнулась. Да, это как раз то, что нужно, пронеслась в ее голове мысль. В шкатулке находилась пыльца черного лотоса, загадочной травы, растущей в джунглях мертвой реки Зархебы и насылающей ужасные сновидения, в которых грань между жизнью и смертью утрачивает свои очертания. Обычный человек, едва вдохнув аромат черного лотоса, мгновенно умирает. Но опытные стигийские маги издавна используют эту пыльцу для приобщения к тайнам темного знания и в кошмарных снах черпают силы для колдовства…
Заслышав шум, девушка оторвала взгляд от шкатулки. Патрас и с ним еще несколько стражников, людей и змеядов, втолкнули в опочивальню стигийской королевы детей. Тхутмертари насчитала тринадцать девочек и тринадцать мальчиков; последними шли Калис и Натеп. Детям было от пяти до двенадцати лет. Дочь Джосера была самой старшей. Рты детей были заткнуты кляпом, а руки связаны за спиной. Увидев, что находится в нефритовой шкатулке, Патрас смертельно побледнел. Значит, и тебе, животное, ведом страх, ухмыльнулась волшебница. Страх присутствовал также в глазах стражников и, что совсем не понравилось королеве, детей.
— Разве ты не дал им дурманящее зелье, укрепляющее дух, Патрас? — жестко осведомилась Тхутмертари.
— Дал, Святейшая. Все дети приняли его. Кроме этих. — Он указал на отпрысков Джосера и Камни.
Девушка недоверчиво хмыкнула. Калис и Натеп как раз держались не хуже других.
— Развяжите им руки, — велела она стражникам, а когда ее приказание было исполнено, внушительно прибавила: — Теперь ступайте. Никого не пускайте ко мне, пока я сама не выйду. Что бы ни происходило здесь. Тебе ясно, Патрас?
— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество, — ответил детина и вместе со своими подчиненными поспешил покинуть страшную опочивальню.
Оставшись наедине с детьми, Тхутмертари опустилась в кресло; шкатулку с пыльцой черного лотоса она поставила на столик рядом.
Поманив к себе пальцем Натепа, она вынула кляп из его рта и нежно поцеловала в лоб. Мальчик молчал, глядя в сторону.