Начальник стражи с трудом устоял на ногах, когда жуткое создание, которое он знал как Тхутмертари, приблизилось к нему и, довольно улыбаясь, обыденно произнесло:
— Меня кто-нибудь спрашивал, Патрас?
Собственный язык не сразу покорился ему, но он вес же выдавил:
— Никак нет, Ваше Величество… Как там у вас началось, так все отсюда ушли… — Он поспешил поправиться: — Кроме нас. Святейшая.
— Молодец, Патрас. Сообщи жрецам, что я желаю их видеть. Пусть приберут в моих покоях — это по их части.
— Что с тобой, Святейшая? — прошептал он. — Ты сама не своя…
Создание заливисто рассмеялось.
— Со мной все в порядке. Я решила отдохнуть и немного увлеклась… Ну да это не имеет значения. Я очень довольна. Ступай, Патрас.
Спеша исполнить поручение королевы, начальник стражи едва не столкнулся с Джосером и Камией. На супругах не было лица. Завидев Калис и Натепа, они побледнели еще больше. Камия кинулась к детям и упала на колени.
— Натеп! Калис! Что с вами?! — точно безумная, вскричала мать.
Ответил ей спокойно-монотонный голос сына, и принцесса едва узнала его.
— Я мертв, — сообщил десятилетний Натеп, глядя в пустое пространство перед собой. — Мне было хорошо во сне с моей владычицей. Очень хорошо. Я очень доволен. Чудесный сон.
— Я мертва, — в унисон ему прошелестела двенадцатилетняя Калис, также не глядя на мать. — Я служу королеве и верховной жрице. Я очень довольна. Я хочу еще…
Последние слова покойницы прозвучали гнусаво, так как из сломанного носа, извиваясь, выполз большой слизкий червяк белесого цвета. Червяк осмотрелся, помотав безглазой башкой, и, извернувшись, заполз в соседнюю ноздрю.
— Нет!!! — издала вопль принцесса и свалилась без чувств.
Джосер был готов последовать за нею в спасительное море беспамятства, но тут Тхутмертари подбежала к нему и хорошенько встряхнула. Увидев, что его хватает ужасное существо, покрытое кровью и ошметками мозга, принц попытался вырваться.
— Ты кто?! — в ужасе воскликнул он.
Ответом ему были слова, прозвучавшие насмешливо и глумливо:
— Как, ты не узнаешь меня, братец?
Джосер сразу вес понял. Он привалился к стене и закрыл глаза. Стараясь, чтобы бессмысленное страдание не звучало в его голосе, он произнес:
— Ты обещала отпустить детей с нами. Как я мог тебе поверить!..
Тхутмертари влепила ему пощечину и оскорбленно воскликнула:
— Я и отпускаю их с вами! Вы попросили — я согласилась. Но разве вы просили, чтобы я отпустила их с вами живыми?! Не просили! Я отпускаю их мертвыми, и это нисколько не хуже. Ты должен не упрекать, а благодарить меня: теперь-то ты можешь не бояться, что твоих детей убьют!.. А заодно твои дети не позволят вам с Камией согрешить против меня. Ты же видишь, как они теперь меня любят! — ехидно ухмыльнулась она.
Джосер молчал. С подобной логикой невозможно было спорить.
— Возьми себя в руки и приведи в чувство жену, — приказала ему королева. — Сам объяснишь ей, какое благодеяние я сделала для вашей семьи. Заметь, между прочим, что Калис и Натеп — единственные, кого я вытащила обратно в Мир после волшебного путешествия в страну снов черного лотоса. — Она широко и сладостно улыбнулась, вспоминая чудесный сон. — Остальные дети переселились в эту страну навсегда…
Принц открыл глаза, оглядел ее…
— Надеюсь, ты тоже мертва, сестра Тхутмертари, как и мои дети.
Она загадочно хихикнула и ответила с той же таинственной усмешкой:
— Моя жизнь и моя смерть — это почти одно и то же, брат. Это две дороги, которые идут совсем-совсем рядом и когда-нибудь сольются в одну… А теперь забирай жену и детей и оставь меня. Я должна привести себя в порядок. Чтобы никому более не пришло в голову посчитать повелительницу Стигии мертвой!
— Сур, раб мой, где же ты? Я устала тебя дозываться!
— И я устал… Заклятие Поиска выпило из меня все силы…
— Ты нашел Тот-Амона?
— Нет.
— Ты лжешь мне, лжешь, лжешь, лжешь!!! Подлая тварь! Я приведу тебя к покорности, раб!
— Сама прекрасно знаешь, я не могу тебе лгать. Прими поражение достойно. Тот-Амона нет ни в Стигии, ни в Преисподних Мирах. Он ускользнул от тебя. Смирись и не буйствуй; я тебе еще пригожусь.