Говард отправил новый рассказ издателю в конце месяца, и несколько дней спустя мог сообщить Лавкрафту: «Райт взял еще один рассказ из цикла о Конане из Киммерии, «Башня Слона», действие которого происходит среди населенных пауками украшенных драгоценными камнями башен Проклятой Заморы, когда Конан был еще вором, до того как стал королем».
Всего лишь за один месяц, март 1932 г., Говард «без особых усилий с его стороны» написал около 250 страниц материала о Конане, но продал только два рассказа. Похоже, что в течение нескольких последующих недель Говард над Конаном не работал. Вероятно, ему не хотелось заваливать «Уэйрд тэйлз» новыми рассказами о Конане, пока не выйдут те, что были приняты. Но Хайборийский мир постоянно присутствовал в мыслях Говарда.
Один из элементов первоначального этапа создания цикла, по-видимому, исчез — тема воспоминаний/перевоплощения, присутствовавшая в «Людях тьмы», «Киммерии» и ранних вариантах «Феникса на мече». Удивительный факт, учитывая важность, которую мы приписываем этой теме в процессе самого возникновения цикла о Конане. Фактически, закончив первый рассказ, Говард упоминал в письме Лавкрафту, что он также работает над «мифическом периодом древней истории тех времен, когда нынешний штаг Техас был большим плато, простиравшимся от Скалистых гор до моря — до того, как местность к югу от Кэп-рока разрушилась, образовав холмистые степи, которые теперь составляют этот регион». Речь идет о рассказе «Шествующий из Валгаллы», в его первом варианте. Рассказ, как водится, был отклонен в мае Фэрнсуортом Райтом. «Шествующий из Валгаллы» стал первым из рассказов о Джеймсе Эллисоне. Эллисон — калека-техасец, обреченный на однообразное существование, который обретает возможность переживать прошлые героические жизни.
В октябре 1933 г. Говард писал Кларку Эштону Смиту, что в «Саду ужаса» — еще одном рассказе о Джеймсе Эллисоне — «рассматривается одна из моих разнообразных концепций Хайборийского и пост-Хайборийского мира». Чтобы полностью понять смысл сказанного, Смиту следует ознакомится с одним из черновиков «Шествующего из Валгаллы», где диалог с Иштар существенно отличается от опубликованной версии:
«Слушай, и я расскажу тебе! — воскликнула она, бросаясь передо мной на колени и хватаясь за край моей туники.— Только послушай, а потам позволь мне ту малость, о которой я прошу! Я Иштар, дочь короля туманной Лемурии, которую давным-давно поглотило море. Тот-Амон, чародей из Стигии, ненавидел моего отца и, чтобы досадить ему, наложила на меня проклятие вечной жизни!
О, я прожила столько долгих, утомительных веков! Я видела, как Атлантида и Лемурия погружаются в воды и как появились первые хайборийцы. Но больше тысячи лет я провела в этих покоях, под золотъш куполом храма Хему, куда привезла меня галера из далекого Кхитая… (Неопубликованный черновик.)
Таким образом, «Хайборийская эра» приготовилась стать чем-то большим, нежели просто мир Конана, и вошла в рассказы о Джеймсе Эллисоне. Несколько позже Говард также начал, но не закончил рассказ, действие которого происходит в наше время и в котором упоминается «Хайборийская эра» (фрагмент опубликован в «Собрании сочинений Говарда», 1979), и продал «Повелителя кольца», еще один рассказ о перевоплощении, где упоминаются Тот-Амон, его кольцо и Стигия.
В январе 1932 г. Говард начал работать над «Алой цитаделью» («Уэйрд тэйлз», январь 1933 г.). Это второй рассказ, где идет речь о Конане как короле Аквилонии, но в нем намного больше средневековых деталей, чем в «Фениксе на мече». «Алая цитадель» — первый рассказ о Конане, демонстрирующий интерес Говарда к истории и эпосу. Вполне вероятно, описанный у Булфинча эпизод дал идею для начала рассказа, где предполагаемые союзники ведут Конана и его армию в засаду. Описывая битву при Ронсевале, Булфинч пишет:
Марсилий начал жаловаться, не как послу, но как другу, на ущерб, который нанес ему Карл, вторгшись в его владения и желая, отобрать у него королевство и отдать Орландо, пока наконец явно не высказал, предположение, что если бы этого тщеславного паладина не было в живых, хорошие люди получили бы причитающееся по праву. Ган [...] воскликнул: «Каждое твое слово — прайда; он должен умереть, и должен умереть также Оливер, который нанес мне столь подлый удар при дворе. [...] Я все спланировал. Я уже обо всем договорился с их господином, которому успех вскружил голову. Орландо придет к твоим границам, в Ронсеваль, чтобы получить дань. Карл будет ждать его у подножия гор. Орландо приведет с собой лишь небольшое войско, у тебя же, когда ты с ним встретишься, за спиной окажется вся твоя армия. Ты окружишь его, и кто тогда получит дань?»
Из этого короткого отрывка Говард создал эпопею, которая ничем не была обязана Булфинчу. Зачем что-либо заимствовать, если сама цель создания Хайборийского мира заключалась в том, чтобы быть свободным от исторических ограничений? Прочитанное Говардом стало лишь плацдармом, с которого начиналось создание рассказов, являвшихся полностью его собственными: например, кто бы мог заметить, что «Белый отряд» и «Сэр Найджел» сэра Артура Конана Дойла с большой долей вероятности дали Говарду некоторые базовые данные для опубликованной версии «Алой цитадели»? В письме, полученном Лавкрафтом 9 августа 1932 г., Говард между делом отметил: «Как и Сэмкину Эйлуорду, мне начинают нравиться люди, в которых есть капля горечи». Сэмкин Эйлуорд — персонаж романов Дойла, действие коих происходит в средневековой Англии и Франции во время Столетней войны. В опубликованной версии «Алой цитадели» есть загадочное упоминание о «земле, раздираемой войной баронов». В первых вариантах рассказа эта фраза выглядит куда более детально: «У аристократов долгая память, они наверняка помнят богатых торговцев, обильно жертвовавших средства на дело Конана, они помнят крепких йоменов, с которыми Конан разрушил власть феодалов в Войне Баронов». Причина смягчения фразы проста: в Англии действительно была историческая «Война Баронов» в тринадцатом веке, на которую ссылается Дойл в «Сэре Найджеле». Похожий пример можно найти в упоминании о том, что «шесть богатых торговцев, посланных с делегацией протеста, были схвачены и бесцеремонно обезглавлены» («Алая цитадель»).
Вероятно, источником служит знаменитый исторический эпизод о шести горожанах из Кале, хотя те на самом деле избежали смерти. Факт сей упоминается у Дойла: «Только представьте — он поклялся повесить шесть жителей этого самого города [Note8 - то есть Кале], но тем не менее их простил». Многое из средневековой терминологии в рассказе Говарда, в особенности касающейся доспехов и оружия, также вполне может иметь своим источником романы Дойла.
«Алая цитадель» была первым рассказом, где упоминается относящийся к Хайборийской эре эквивалент африканского побережья, в сцене, где тюремщик узнает Конана как «Амру»: «имя, под которым киммериец известен кушитам в дни своего пиратства — Амра, Лев». Таким образом, точно так же, как «Башня Слона» следует за упоминанием Заморы в «Фениксе на мече», действие следующего рассказа о Конане должно было происходить в экзотическом регионе Хайборийского мира.
Завершенная примерно в августе 1932 г. «Королева Черного побережья» — один из самых знаменитых рассказов о Конане, что вполне понятно. Его ценная составляющая, конечно, пиратка Бёлит (в первом варианте носившая имя Тамерис), первый значительный женский персонаж, появившийся в рассказах о Конане. Чтобы закончить рассказ, Говарду потребовалось четыре последовательных варианта, и, судя по ним, он не слишком представлял, каким образом рассказ завершится. Вероятно, он понимал, что реальная сила рассказа заключается не в его сюжете, но в странных отношениях, связывающих Конана и Бёлит.
В первом варианте Бёлит (Тамерис) заявляет, что хранит свою девственность: «Я Тамерис, королева Черного побережья, и я не знала объятий ни одного мужчины! Ни один мужчина, белый или черный, не может сказать, что получил в дар мои уста и мою любовь! Я всегда хранила себя неоскверненной для мужчины, которого, как я знала, однажды встречу».