— Собака! — прошипел он, подобно разъяренной змее. — Что тебе здесь надо?
Конан положил алмаз на огромный эбеновый стол.
— Тот, кто послал тебе этот камень, велел сказать: «Яггкоша шлет тебе последний дар и последние чары».
Яра отшатнулся, и его лицо стало пепельным. Алмаз помутнел, в его глубине зажегся огонек, который постепенно залил пульсирующим светом весь кристалл, по граням его проплывали странные разноцветные волны. Яра, словно его тащила вперед какаято неведомая магическая сила, наклонился над столом, и сжав алмаз руками, впился в него немигающим взором.
Наблюдавший за ним Конан подумал, что его обманывает собственное зрение. Яра, казавшийся прежде великаном, теперь с трудом достал бы головой до груди юноши, если бы встал рядом. Конан моргнул несколько раз и впервые за эту ночь стал сомневаться в собственном рассудке. До него вдруг дошло, что маг съеживается у него на глазах, с каждым мгновением уменьшаясь в размерах. Киммериец уже ничему не удивлялся, он осознавал, что наблюдает действие сверхъестественных сил, недоступных его пониманию.
Маг стремительно уменьшался, теперь он уже лежал на столе, словно младенец, все еще сжимая в руках алмаз. Яра наконец понял, что его ожидает, вскочил на ноги и отбросил в сторону зловещий камень. Несмотря на это, он все же продолжал уменьшаться, и вскоре превратился в миниатюрного гномика, мечущегося по столу, размахивая руками в бессильной злобе и вереща голосом, напоминавшим комариный писк. Сердце Слона возвышалось над ним, подобно горе. Потрясенный Конан увидел, что волшебник прикрывает руками глаза, как бы стараясь уберечься от нестерпимого блеска, и шатается из стороны в сторону, точно пьяный. Казалось, некая невидимая сила притягивала Яру к алмазу. Трижды он пытался превозмочь его силу и убежать на другой конец стола, но лишь оббежал камень по дуге, приближаясь к нему все ближе и ближе, затем взвизгнул от ужаса, выбросил руки вперед и со всех ног помчался на алмаз.
Наклонившись над столом, Конан увидел Яру, с трудом карабкавшегося по гладкой грани кристалла; вот он добрался до вершины и распростер руки, призывая на помощь таинственные силы, ведомые ему одному, но, словно втянутый водоворотом, исчез в недрах камня, поглощенный волной переливающихся цветов и оттенков. Алмаз снова посветлел, стал прозрачным, и Конан увидел мага в самом его центре. Киммериец не отрывал глаз от камня, и ему казалось, что все, что он там видит, происходит невероятно далеко отсюда, в ином измерении.
Внутри кристалла появилась зеленая фигурка с головой слона и великолепными крыльями за плечами. Яра убегал от нее, сломя голову, а мститель мчался за ним по пятам. Вдруг огромный алмаз лопнул как мыльный пузырь и разлетелся на тысячи разноцветных искр. Крышка стола из черного дерева опустела так же, как мраморное ложе, на котором покоилось когдато тело удивительного существа родом из космоса, по имени Яггкоша, или Яггах.
Киммериец выбежал из комнаты и кубарем скатился вниз по лестнице. Потрясенному до глубины души варвару и в голову не пришло, что следовало бы бежать тем же путем, что он проник в башню. Крутая лестница привела его в просторное помещение в цоколе Башни. На мгновение он остановился. Это была караульная. Пламя факелов отражалось в полированных кирасах гвардейцев, поблескивали инкрустированные рукояти мечей. Часть стражников сидела за столом, склонив на грудь головы в гребнистых шлемах, другие неподвижно лежали на полу из ляпислазури среди беспорядочно разбросанных кружек и опрокинутых бурдюков с вином. Он знал, что все они мертвы. Яггах обещал, и сдержал свое слово — стража уснула навеки, когда на нее пала тень огромных зеленых крыльев. Конан недолго размышлял над тем, какие чары помогли ему выбраться из Башни, — за серебристой дверью, открытой настежь, уже занимался рассвет.
Киммериец углубился в гущу сада, а когда утренний ветерок донес до его ноздрей бодрящий запах сырой земли, встряхнулся, как бы отметая остатки кошмарного сна и зашагал быстрее. Что же это было? Была ли Башня действительно заколдована, или все это ему только приснилось? Оглянувшись в очередной раз, он увидел, что стройное здание, четко обрисовавшееся на фоне предрассветного пурпурного неба клонится к земле, а его усыпанная драгоценными камнями верхушка расплывается в лучах восходящего над горизонтом солнца. Послышался оглушительный треск, и Башня Слона рассыпалась в прах.