В грохоте и сумятице звенящих клинков и орущих глоток звучал клич:
- Конан! За киммерийца!
Пора, подумал Конан и увидел Наруса во главе двадцати своих солдат, нападающих на врага с тыла. Для дальнейших размышлений времени не оставалось. Он обменялся сильными ударами меча с парнем, кольчуга которого была забрызгана кровью его предыдущего противника. Он увидел, как один из его солдат падает на землю с разрубленной головой. Убийца промчался мимо, размахивая мечом и выкрикивая боевой клич. Конан высвободил ногу из стремени и ударом вышвырнул из седла победителя. Одновременно с этим он успел отбить своим мечом меч другого противника и вонзить клинок тому под подбородок, там, где кожа виднелась над звеньями кольчуги. Мертвый, воин поник в седле. Тот, кого Конан сбросил на землю, поднялся на ноги. Конан отразил его выпад и следующим ударом опять швырнул его в пыль - мертвого.
- Кром и сталь!
- Конан! Конан!
- За киммерийца!
Это было уже чересчур для агрессоров: сжатые с двух сторон, они увидели в самом эпицентре боя огромного северянина, одержимого боевой яростью, а противников было не счесть в сутолоке сражения! Страх охватил одного, потом другого. Паника росла, и теперь у них была только одна мысль: добраться до безопасного места. Когда они бросились бежать, рассыпаясь по всем направлениям, некоторые из наемников принялись преследовать их с радостным улюлюканьем, как охотники дичь.
- Назад, идиоты! - рявкнул Конан. - Чтоб вас Эрлик забрал! Назад!
Нехотя они прекратили погоню и вскоре после этого последний человек в кольчуге, который еще в состоянии был бежать, исчез в лесу. Люди отряда вернулись назад с победным воплем на устах.
- Великолепный план, киммериец, - крикнул Нарус, смеясь и рысью подъезжая ближе. - Бросить нас неожиданно в тыл непрошеным визитерам.
Его доспех был забрызган кровью, но ни одна капля не была его собственной. Тощий человек, каким бы несчастным он ни выглядел, с клинком в руке мог потягаться с Махаоном, и никто не мог бы одолеть ни одного из них - за исключением Конана.
- Ставлю десять против одного в золоте, что они не сообразили, сколько нас всего!
- Это пари слишком легко выиграть, - ответил Конан, слушая вполуха. Махаон! - крикнул он. - Как у нас с потерями?
- Я как раз считаю, киммериец. - Ветеран завершил свой обход и остановился перед Конаном. - Двое убитых и двенадцать раненых, которых нужно положить в повозки, - доложил он.
Конан мрачно кивнул. Более двадцати врагов лежали на лужайке, разбитой множеством копыт, и только несколько из них еще слабо шевелились. Примерно столько же осталось у края леса с оперенными стрелами в груди. В том суровом мире, где жили наемники, это все означало не более чем исход вничью, потому что враги найдутся всегда, в то время как новых наемников не так-то просто завербовать.
- Посмотри, не осталось ли в ком-нибудь достаточно жизни, чтобы ответить на наши вопросы, - приказал киммериец. - Я хочу знать, кто натравил их на нас и почему.
Махаон и Нарус быстро разошлись. Они осматривали лежащих вокруг, то и дело переворачивая то одного, то другого. Наконец они вернулись назад вместе с истекающим кровью человеком. Ужасная рана пересекла лицо и шею.
- Пощады, - прохрипел он. - Имейте сострадание...
- Имя того, кто послал тебя, - потребовал Конан. - Всех ли вы должны были перебить или только некоторых?
В намерения киммерийца не входило убивать беспомощного раненого пленника, но тот, вне всякого сомнения, опасался худшего. Он поспешно ответил:
- Граф Антимидес. Он приказал нам убить вас, а леди Синэллу целую и невредимую, однако в цепях и нагую, доставить к нему.
- Антимидес! - прошипела Синэлла. Наемники удивленно смотрели на нее, когда она стремительно шла по полю битвы. Повсюду кровь, убитые, умирающие - это зрелище не для женщины. Но Синэлла, казалось, вовсе не замечала этого.
- Так это он осмелился идти мне наперерез? - продолжала она. - За это он заплатит своими глазами - и еще тем, что делает его мужчиной! Я...
- Миледи, - прервал ее Конан, - те, кто на нас напал, сейчас, вероятно, собирают свои силы, чтобы повторить попытку. - Он беспокоился за нее, не за себя. - Вам нужно тотчас возвращаться в Ианту, и лучше всего верхом.
- Назад, в город? - Синэлла резко кивнула. - Да. И когда я там появлюсь, Антимидес заплатит мне!
Ее глаза светились ожиданием мести. Конан позаботился о приготовлениях и отдал приказы, которые тотчас были выполнены. Наемники знали, насколько они будут уязвимы, если враг вернется, возможно даже с подкреплением.
- Махаон, выдели десять человек для охраны повозок. Пусть все с них выгрузят, за исключением украшений леди Синэллы и ее туалетов. Надо облегчить поклажу быкам. Носилки мы оставляем здесь, чтобы сразу было понятно, что леди больше не сидит в них. И во имя Крома, заберем всех наших убитых. Раненых распределить по повозкам, пусть служанки позаботятся о них. Раненых врагов тоже!
- Нет! - вспыхнула Синэлла. - Люди Антимидеса останутся здесь! Нагую и в цепях они хотели доставить меня к нему! Они умрут здесь!
Рука Конана вцепилась в поводья, так что костяшки побелели. В висках у него застучала кровь.
- Раненых врагов тоже! - приказал он и жадно глотнул воздуха. Ему стоило невероятных усилий произнести эти слова.
Синэлла посмотрела на него с любопытством.
- Сильная воля, - пробормотала она задумчиво. - Это может даже доставить удовольствие...
Она поспешно прервала себя, словно вдруг поняла, что сказала слишком много, но киммериец не понял, что она имела в виду.
- Миледи, - обратился он к ней, - я боюсь, что вам придется сидеть в обычном седле. У нас нет с собой дамских.
Она протянула к нему руку.
- Твой кинжал, варвар.
Когда она брала кинжал, ему показалось, что искры перетекают из ее пальцев в его. Не чинясь, она разрезала свое платье спереди. Нарус подвел лошадь, и она села, сверкнув ногами, которые были обнажены теперь до самых бедер. Она не сделала ничего, чтобы прикрыть их, когда уже сидела в седле. Конан почувствовал на себе ее взгляд так явственно, точно это было прикосновением. Однако он не мог сказать, какого рода это было прикосновение. Он с трудом отвел глаза от ее ног и услышал тихий смех, который, казалось, отдавался в глубине его мозга.