— Может и получится, — кивнул вождь Орлов — вряд ли шаман будет выставлять часовых. Можно будет подобраться и снять его стрелой из засады. Но вот только кто посмеет это сделать? Я не пойду в Священную Рощу и тем более не стану там убивать шамана. Гнев богов еще страшнее зубов чудовища. Да и никто из моего племени не пойдет туда, а если узнают, что это сделал я — мне конец.
— Волки тоже не пойдут — покачал головой Горла. — Значит, остается только — он замолчал, красноречиво посмотрев на Конана.
— Ага, раз я тут чужак, значит, и боятся мне нечего, так что ли? — пробурчал киммериец. — Ваши боги так же спокойно обрекают смерти чужаков, как и пиктов.
— Это верно, — ухмыльнулся Холаг — только вот тебя они уже давно приговорили к смерти. Йокотха — ученик старого Зогара Сага, Джеббал Сага он почитает не меньше, чем Гол-Голгорота. И наш шаман, знает, кто убил его наставника и знает, что ты здесь, киммериец! И он не даст тебе уйти отсюда. — Холаг посмотрел на недоверчиво покосившегося на него киммерийца и добавил, — Клянусь в этом душой Гуллы.
Конан знал, что пикты могут сколько угодно врать и хитрить, однако ложных клятв именем Бога Луны они не давали.
— Ладно, пожри вас Сет — пробурчал киммериец — убью я шамана, все равно я ваших колдунов ненавижу. Но потом — уже вы выполните мои условия!
Вожди кивнули в ответ, все еще думая, что имеют дело с предателем из Аквилонии. Надо было бы взять еще одну клятву с них, но Конан знал, что это не будет исполнено. Пикты слишком боялись своего главного бога, чтобы призывать его в свидетели так часто. Кварада бросила на него задумчивый взгляд.
— Я пойду с тобой, — сказала она — тебе может понадобится моя магия в роще.
Конан недоверчиво посмотрел на колдунью, но не мог не признать ее правоту. Кроме того, отказаться сейчас значило вызвать новые подозрения у Горлы и Холага.
Глава 4
Конан крался меж черных деревьев, поминутно оглядываясь по сторонам. Рядом с ним так же бесшумно скользила Кварада и ее спутник-лигуриец. Только они решились пойти за киммерийцем в священную рощу — ни один из пиктов и шагу бы не сделал сюда.
Впрочем, Конан мог их понять — сейчас ему невольно верилось, что лесные боги и впрямь тут частые гости. Деревья со странными, болезненно искривленными стволами, сплетали кроны у них над головой, толстые лианы оплетали их подобно гигантским змеям или щупальцам спрута. В своих странствиях Конану приходилось побывать в самых разных лесах, но даже он не мог опознать, к какому роду принадлежали эти деревья. Выступавшие из земли корни покрывал толстый слой мха. В зарослях что-то шелестело, пищало, стрекотало, шипело, ухало. Время от времени впереди мелькали смутные тени, вверху тоже кружили какие-то странные создания — слишком большие для сов или летучих мышей. Кварада шептала себе под нос какие-то заклинания, делая при этом странные движения руками.
Неожиданно где-то впереди замаячил огонек и почти сразу же через ночные шорохи пробился рокот барабана. Мгновение спустя к нему добавилось и голос, мерно произносивший непонятные слова. Конан переглянулся со своими спутниками и увидел энергичный кивок Кварады. Удвоив осторожность, они стали подкрадываться к месту проведения колдовского обряда.
Подкравшись, они увидели большую прогалину, обрывающейся на берегу широкого ручья. Огромный костер полыхал между потоком и массивным каменным истуканом — первым идолом из камня, увиденного Конаном в дебрях пиктов. Собственно идолом его было трудно назвать — это скорей был огромный валун, подвергшийся поверхностной и довольно грубой обработке, придавшей каменной глыбе сходство с неким чудовищем. Однако грубые черты ужасного лика при всем своей примитивности, были преисполнены какого-то зловещего величия, производящего, куда большее впечатление, чем самые страшные из пиктских идолов. Ужасающей древностью веяло от этого изваяния, древностью превосходящее всякое разумение. Легко было представить как волосатые предки человека в свое время, возлагали перед страшным богом окровавленные сердца, вырванные из трепещущей плоти кремниевыми ножами.
— Гол-горот — шепнула где-то у него над ухом Кварада.
Бог Тьмы и сейчас не оставался без кровавой жертвы — перед идолом лежало обезглавленное тело. Голову же держал за волосы шаман в доспехах из меди и кожи, к которым крепились страусовые перья. Стоя перед костром, он пел гимн страшного бога пришедшего из тьмы сотен минувших эонов. Перед костром сидел молодой пикт в звериных шкурах, колотивший в кожаный барабан. Еще не менее двадцати пиктов вооруженных копьями и боевыми топорами, сидели полукругом вокруг идола. Видимо это были сторонники шамана в племени Волков.