– Ну что ж, – сказал Конан. – С вашего позволения, мы лучше поиграем в жмурки с драконами. Ваша война нас не касается. Когда вы покажете нам дорогу к западным воротам, мы отправимся в путь.
Таскела стиснула кулаки и начала что-то говорить, но Ольмек прервал ее:
– Приближается ночь. Если вы окажетесь на равнине ночью, то наверняка попадете в лапы драконов.
– Мы уже шли по равнине ночью и даже спали на вольном воздухе, но никого не встретили – заметил Конан.
Таскела мрачно улыбнулась:
– Вы не посмеете покинуть Ксухотль!
Конан посмотрел на нее с инстинктивной неприязнью: уж очень ему не понравилось внимание княгини к Валерии.
– Думаю, что посмеют, – сказал Ольмек. – Но, Конан и Валерия, вас же послали сами боги, чтобы последняя победа была за Текультли! Война – ваше ремесло, так почему вам не сражаться на нашей стороне? Богатств у нас накоплено сверх меры – драгоценные камни в Ксухотле такое же обычное дело, как булыжники в других городах. Некоторые привезены еще древними, а огненные кристаллы добыты в восточных горах. Поможете нам одолеть ксоталанцев – и берите, сколько унесете!
– А вы поможете нам уничтожить драконов? – спросила Валерия. – Тридцать воинов с луками и отравленными стрелами сумеют истребить всех гадов в лесу.
– Да! – не задумываясь согласился Ольмек. – Мы, правда, за годы рукопашных боев разучились стрелять из лука, но можем возродить это искусство.
– Что ты на это скажешь? – обратилась Валерия к Конану.
– Мы бродим без гроша за душой, – ухмыльнулся киммериец. – А по мне – что ксоталанцев резать, что кого другого...
– Так вы согласны? – вскричал Ольмек, а Техотль от радости захлопал в ладоши.
– Идет. А теперь не будете ли вы любезны показать нам комнаты, подходящие для отдыха, чтобы утром со свежими силами приняться за убийства?
Ольмек согласно кивнул и сделал знак рукой. Техотль и одна из женщин повели наемников по коридору, который начинался по левую сторону от яшмового постамента. Валерия оглянулась и увидела, что Ольмек со своего трона провожает ее долгим и странным взглядом. Таскела шептала что-то своей угрюмой служанке, Ясале, которая приблизила ухо к самым губам княгини.
Коридор был неширокий, но длинный. В конце концов женщина остановилась, открыла дверь и жестом пригласила Валерию в ее комнату.
– Постойте! – заворчал Конан. – А я где буду спать?
Техотль указал на комнату с другой стороны коридора, на одну дверь дальше. Конан некоторое время колебался, собираясь, видимо, что-то сказать – но Валерия опередила его: злорадно улыбнувшись, она захлопнула дверь у него перед носом. Он пробормотал что-то неодобрительное о прекрасной половине рода человеческого и пошел за Техотлем.
В разукрашенной комнате он огляделся и посмотрел вверх. Некоторые из светильников в потолке были так велики, что, если вышибить из них стекла, туда мог пролезть человек. Правда, только худенький.
– Почему же ксоталанцы не пройдут по крыше и не разобьют этих стекол?
– Разбить их невозможно, – ответил Техотль. – Кроме того, не так-то легко забраться на крышу. Там сплошные купола, башни и крутые скаты.
И, не дожидаясь дальнейших вопросов, объяснил Конану устройство «крепости» Текультли. Как и во всем городе, здесь было четыре этажа. Каждый имел свое название, словно улицы в обычном городе: этажи Орла, Обезьяны, Тигра и Змеи.
– Кто такая Таскела? – спросил Конан. – Супруга Ольмека?
Техотль задрожал и испуганно огляделся.
– Нет. Это... словом, это Таскела. Она была женой Ксоталанка – той самой, которую похитил Текультли. Из-за нее началась эта война.
– Что ты несешь? Она же молода и прекрасна. И ты хочешь сказать, что полвека назад она уже была за мужем?
– Именно так! Клянусь! Она была взрослой девушкой, когда племя Тлацитлан ушло от озера Зуад. Король Стигии потребовал ее в свой гарем, поэтому Ксоталанк с братом и подняли мятеж! Она колдунья и знает секрет вечной молодости.
– Что за секрет? – спросил Конан.
Техотль снова задрожал.
– Об этом меня не спрашивай. Я не смею говорить. Это слишком страшно, даже для этого города!
И, держа палец на губах, выскользнул из комнаты.
4. Запах черного лотоса
Валерия отстегнула пояс с мечом и бросила его на постель. Она заметила двери, закрытые на засов и спросила проводницу, куда они ведут.
– Эти, – сказала женщина, указывая налево и направо, – ведут в соседние комнаты. А вон та, – она показала на дверь, обитую медью, – в зал, из которого лестница идет в катакомбы. Но ты не бойся, здесь тебе ничего не грозит.