Не вдаваясь в дальнейшие подробности, киммериец ударил ногой по одному пруту выше точки действия кислоты. Тот надломился с противным хрустом. Второй лопнул еще легче. Эла Шан облил нижние края несколькими горстями воды, тогда Конану уже не составило труда разогнуть прутья для прохода вовнутрь.
Рост Элы Шана позволял ему держаться закругленной стенки, дабы не замочить ног в зловонной жиже. Киммериец не имел такой возможности. Даже с опущенной головой, он задевал плечами свод трубы. Хорошо еще, что зеленоватое свечение, испускаемое произраставшим здесь мхом, кое-как освещало дорогу.
Ниже первой линией стен напарники обнаружили узкий поперечный канал, уходящий под наклоном вверх. Скорее всего, эта выложенная кирпичом темная дыра служила для вентиляции. Коротышка протиснулся бы туда довольно легко в отличие от Конана.
— При других обстоятельствах я пользовался арбалетом и крюком, — вздохнул маленький вор. — Но сейчас мне меньше всего хочется уткнуться носом в сапоги какого-нибудь здоровяка гвардейца, привлеченного нашим подъемом. Думаю, чуть глубже у нас появится возможность отыскать более удобный лаз, о котором в Хор Калба все давно забыли.
Дальше по ходу туннель расширился, равно как поток через него. Еще две трубы вливались сюда же и образовывали большую лужу, преграждающую путь. Мутную пленку на поверхности то и дело разрывали зловонные пузыри.
Конан потыкал мечом.
— Тут, вроде, мелко.
— Не стоит спешить, — предостерег его вор.
В руках Элы Шана появилась коробочка с веществом, похожим на соль. Жестом сеятеля он бросил несколько кристаллов в водоем, и когда крупинки погрузились, то начали искриться зловещим, лиловым цветом. Наметилась кривая дорожка, но главное — какие-то темные силуэты под толщей воды метнулись прочь от нее.
— Разновидность колдовства? — поморщился Конан.
— Нет, друг мой. Магию всегда можно распознать, — Эла Шан продолжал рассыпать кристаллы перед собой. — Это затвердевшая смесь определенного вида лишайника и масла красного эвкалипта. Не многим существам дано ее выносить. Пока есть свет, дорожка безопасна.
Варвар последовал за товарищем на противоположную сторону лужи и вскоре остановился.
— Вода стала холоднее, — заметил он.
— И гораздо свежее, — добавил нагнувшийся коротышка. — Вероятно холодный поток вытекает из водоема значительной глубины. Зачем обитателям крепости понадобился такой, я понятия не имею.
— А я догадываюсь, — сказал киммериец, вспомнив чудовищный глаз у борта «Шершня».
— И…?
Сверху послышался далекий бой барабанов.
— Уже началось. Давай, пошевеливаться.
— Конан, что нам предстоит?
Киммериец повернул к вору напряженное лицо:
— Надеюсь на твой запас кристаллов.
С этими словами он погрузился в темноту.
* * *Взгляд Марики выражал одновременно ненависть и восторг. Скованная по рукам и ногам длинными цепями Тамара стояла перед нею в платье Маливы. Гордой осанкой девушка напоминала ведьме ее мать.
— Полагаю, что ты готова.
— Разве ты не будешь меня одурманивать снова? — стрельнула глазами монахиня. — В конце концов, я могла бы попытаться убежать.
— Некоторые меры предосторожности доставила бы мне удовольствие, — на правой руке колдуньи сверкнули стигийские когти, — но я не хочу видеть мать в столь немощном теле. Хитрая девочка ведь рассчитывает, что, таким образом, ритуал может сорваться?
Тамара не ответила.
— Вынуждена тебя огорчить. Этой ночью все пройдет гладко, — Марика подошла к окну тронного зала и кивнула на двор: — Воины торопятся вывесить знамена моего отца. Пора уж. И поверь мне, малышка, казнят любого, кто хоть ненароком упомянет твоего киммерийца. Варвар, конечно, мог избежать смерти, но никак не успеет придти к тебе на помощь.
— Я забочусь не о спасении. Мне будет довольно, если он убьет твоего отца и разобьет маску, — Тамара мстительно улыбнулась. — Обязательно убьет. Без вмешательства дочери Халар Зим умер бы еще в Шайпуре.
— Ничто не остановит моего отца! — вызывающим тоном Марика погасила искру сомнения в душе.
Она сняла с подставки киммерийский меч, собираясь взмахнуть им торжествующе. Однако, едва коснувшись прохладного металла, колдунья почувствовала, что огонек тревоги вновь зарождается в груди. Связь между Конаном и лезвием очевидна. Причастен ли он к созданию клинка? На гладкой металлической поверхности ведьма искала подтверждение своим мыслям и ничего не видела. Даже отражения ее правой руки.