После подобной трансформации сила Марики существенно возросла. Будучи умной женщиной, она понимала, что теперь начертанные на коже письмена давно исчезнувших жрецов-владык Ахерона вполне способны воплотить в жизнь навязчивую идею Халар Зима. Нет, она сделала это не из алчности или жажды власти, не собираясь применять колдовство ради противостояния с отцом. Марика желала, чтобы он стал зависим от нее, если все его усилия не принесут плодов. Когда ей удастся на равных конкурировать с маской в могуществе, Халар Зим забудет про магический артефакт.
«И не будет нуждаться ни в ком, кроме меня» — колдунья улыбнулась своим мыслям, но ее улыбка не отобразилась в зеркале. Вместо этого гладкая поверхность демонстрировала темную линию с рваными краями, тянущуюся вдоль груди. Сначала удивившись полному отсутствию болевых ощущений, Марика вспомнила, что зеркала иногда отражают лишь возможный итог событий будущего.
Тонкий палец скользнул по линии, и изображение стерлось, исчезнув без следа от легкого прикосновения. Это удовлетворило колдунью, теперь в зеркале уже действительно сияла ее улыбка. Упиваясь собственным могуществом, Марика откинулась назад в тихом смехе. Тут ей на глаза попался некий предмет, и она медленно, словно сонная змея, повернулась к нему.
Сухопутный корабль, покоившийся на спинах восьми слонов, мягко покачивался при движении. Многие полагали, что Халар Зим велел создать колоссальное транспортное средство, в качестве символа своей власти, и были не далеки от истины. Кроме того, завоеватель желал, чтобы исполнились неясные пророчества, число которых, наверное, превосходило количество звезд на небосводе. У Марики судно ассоциировалось со слоном, поддерживающим, согласно верованиям разных народов, землю. А значит, ее отец может стать хозяином этого мира и даже более того.
Шелковые занавески на стенах разошлись при качке и открыли взгляду женщины почти забытый ею трофей. Когда-то давно в киммерийской деревне она взяла приз у полумертвого кузнеца и его глупого, дикого ребенка. Марика не думала о них долгие годы, однако сейчас вдруг вспомнила соленый и острый вкус на конце своего языка. В тот момент голос предостерегал юную колдунью от подобного поступка. Тем не менее, она с вызовом облизала щеку мальчишки. Это случилась прежде, чем Марика узнала, что потусторонние голоса не являются лишь посмертными бормотаниями матери.
Женщина плавно встала с колен и приблизилась к месту, где висел меч. Но еще до того, как рука колдуньи коснулась прохладного металл, ее пальцы обожгло, будто крапивой. Осмотрев руку и не найдя никаких следов ожога, она снова потянулась к клинку, чтобы уже не испытать какого-либо дискомфорта.
Марика не собиралась проверять остроту лезвия. Грубая поделка, хотя киммерийцы, скорее всего, гордились своим искусством ковки. И все же эта сталь за много лет не потускнела и не покрылась пятнами ржавчины. Клинок выглядел так, словно варварская деревня была разрушена минувшим днем, или он только вчера родился из кузнечного горна.
Она не спрашивала себя, почему забрала меч. Отец, если и заметил оружие, то не приставал с расспросами о нем. Конечно, ведь ему посчастливилось найти последний фрагмент Маски Ахерона! Во время кражи меча дочерью, Халар Зим грелся в лучах славы своего величайшего триумфа. «Который быстро утратил лоск, в отличие от меча».
Ее отец сосредоточился на реконструкции маски по двум причинам. Изначально им владела навязчивая идея, внушенная женой Маливой — матерью Марики. Супруга, разбирающаяся в тайнах ахеронской магии, утверждала, что собранная из кусков маска наделит нового владельца неслыханной мощью. Под его началом будут легионы восставших мертвецов, которые вновь установят на земле господство Ахерона.
Когда-то варвары, сходные обликом с киммерийцами, разрушили до основания темную империю и раздробили маску. Они повергали памятники и сжигали библиотеки, чтобы само название «Ахерон» кануло в небытие. Неискушенные в колдовстве дикари приложили массу усилий по уничтожению магических артефактов. И кто знает, продлись их деятельность еще несколько лет, то, возможно, извели бы все до единого.
Малива собрала достаточно древних манускриптов, копии которых сейчас находились в трюме сухопутного корабля, а оригиналы в хранилище Хор Калба. Будь она прагматичным и дотошным магом, то осознала бы, что успех дела зависит не только от сбора частей маски. Или все-таки поняла, но просто не успела рассказать об этом мужу. Маливу сожгли заживо как ахеронскую ведьму, а Халар Зим поклялся собрать маску и вернуть любимою из мира мертвых.
Марика хорошо помнила глубокую печаль отца, когда полностью восстановленная маска оказалась бездейственной. Молодая колдунья вычитала из драгоценных материнских книг, что для пробуждения древней магии требуется кровь. Скоро множество поселений подверглось жестокому террору, поскольку Халар Зим надеялся купанием маски в человеческой крови повторно ее оживить. Он искал носителей ахеронской крови, обещая потом их воскресить, но все было напрасно.
Часто, сидя на троне, Халар Зим пытался добиться у сжимаемой в ладонях маски ответа, почему та над ним поглумилась. Тогда же до Марики, издали наблюдавшей за отцом, впервые донесся шепот призраков. Это подтолкнуло ее на занятие вещами, способными окончательно испортить души, без того уже бывшие чернее ночи, и свести с ума людей, кто лишь краем уха слышал о них. Она целыми днями изучала пожелтевшие свитки в поисках ключа к разгадке и, в конце концов, нашла.
Да, кровь оживила бы маску, но не любая, а исключительно прямого потомка последнего короля-жреца Ахерона! Правда, такая новость поначалу не произвела впечатления на отчаявшегося отца, однако через неделю Халар Зим взял себя в руки. Распустив до лучших времен большую часть армии, он начал почти безнадежные поиски наследника владыки исчезнувшей империи…
— Марика, ты мне нужна! Эти тупицы опять меня подвели!
Настойчивость в отцовском голосе заставляла сердце биться учащенно. Марика кинулась бы на зов немедленно, но не хотела представать обнаженной перед свитой. Надев высокие до колен алого цвета сапожки, колдунья выбрала плащ с капюшоном и застежкой на шее. Шелковая подкладка плотного шерстяного плаща приятно холодила ее кожу. В завершение туалета за правым голенищем нашел место короткий кинжал.
Уже на выходе из каюты она еще раз глянула в трюмо, чтобы восхиться собой, затем поймала искаженное отражение в киммерийском лезвии. Колдунья сдернула меч со стены и, держа клинок наподобие посоха, двинулась на главную палубу сухопутного корабля.
Ее отец, высокий и грозный, нависал над двумя униженными, полуголыми мужчинами. Пятна крови отмечали места, где люди цеплялись за доски, а бледный ручеек мочи передавал всю глубину человеческого ужаса.
Халар Зим повернулся к дочери, его глаза горели злобой.
— Они говорят, что не могут найти девчонку, хотя прежде убеждали меня в своей компетентности. И что в итоге?
Марика подошла к отцу. Из-под полы плаща выскользнула вторая рука и легла на рукоять меча. Если кто-то заметил открывшуюся наготу, то не подал виду, даже ублюдок Ремо, который не один год тайно пускал слюни вслед госпоже.
— Здесь нет их вины, отец, — натянуто улыбнулась колдунья. — Мы знаем, что след холоден уже два десятилетия.
— Но они продвинулись так далеко…
— А теперь появилось то, что им мешает, — женщина обратилась к Ремо: — Спускай трап.
Подчиненный отца недовольно заворчал, однако подчинился. Охранники поспешили вниз перед хозяйкой, и погонщикам слонов пришлось успокаивать животных, взволнованных топотом ног по дереву. Марика спускалась легко и грациозно, словно плывя над настилом. Мрачный Халар Зим шел чуть сзади. Вдруг примерно на полпути он остановился и, сложив на груди руки, приготовился наблюдать свысока, как дочь применит на практике свои способности.