Конан подобрал булыжник побольше. Прикинул вес и расстояние.
Изо всех сил метнул камень налево от себя: там вниз по склону скопище белёсых нитей казалось погуще: хоть одну-то из них задеть должно! Секунда, другая…
И точно — задел!
Варвар порадовался, что не полез сразу сам: внизу начался настоящий тарарам!
Он позволил себе снова чуть высунуть обмазанное на всякий случай глиной лицо сбоку из-за края спасительного валуна: ого-го!
С диким верещанием — словно стая взбесившихся по весне бабуинов! — толпа «овец», действительно превратившаяся в чудовищных пауков, неслась по направлению к застрявшему на полпути вниз камню!
А завяз тот капитально: похоже, липкость сторожевой нити была столь велика, что вес не меньший, чем у шакала, не мог преодолеть её, и заставить почти круглый булыжник мирно скатиться к зелёной травке «лужка». Фасадная, ровная, часть которого тоже превратилась в полигон, покрытый крючьями и зубьями — словно скрупулёзно построенная солдатами незабвенного короля Вездегдета, оборонительная линия…
Монстры, размером оказавшиеся, к сожалению, не с барана, а с доброго телёнка, «настигли» Конановский булыжник. Похоже, он всё ещё пах его руками: твари попытались было укусить камень жвалами, а затем — и ужалить остриём размером с добрый кинжал, оказавшимся на заднем конце брюшка. Конан…
Почесал в затылке.
Но твари оказались отнюдь не глупы. Они быстро отступились.
Последовали ли какие команды из домика, или твари сами знали, что им нужно делать, но не прошло и нескольких секунд, как «стадо» оставило нарушителя спокойствия торчать в липких тенетах, и поспешно вернулось к «поеданию травы» в прежнем невинно-идилическом облике.
А неплохо, будь оно неладно.
Ну и как ему быть?!
Ждать ночи — нельзя! Летучие.
Лезть напролом — тоже. Пауки.
Конан огляделся: не может такого быть, чтоб он чего-нибудь не!..
Валун на соседней вершине гребня поддавался его усилиям плохо.
Пришлось даже подрыть наносы почвы и щебня со стороны долины мага, что лёжа делать оказалось непросто: ведь киммериец не хотел, чтоб его заметили.
Но зато уж вниз его новый «булыжничек» покатился резво и громко: даже скала тряслась так, что Конан мог бы почуять и через сапоги. Если б не бежал в это время, снова скрывшись за гребнем, со всех ног — прочь: к следующему намеченному месту. Он даже не стал глядеть, как визжащая, словно гигантская стая гиен, толпа членистоногих снова ломится в бой, в погоне за его новой приманкой.
Через пяток минут он, убедившись, что этот «камешек» тоже, как ни странно, «завяз», и паучьи отродья вновь напали, «обломились», и вернулись к домику «пастись», превратившись в овечек, снова всё подготовил. И сдвинул, запустив вниз, новый камень.
Бежал Конан теперь в противоположную сторону: до очередного намеченного камня добрался через втрое большее время. Но зато уж этот обломочек напоминал настоящий дом. Или хотя бы сарай.
Уж на этот раз варвар остался взглянуть: неужели такой огромный камень тоже — не прорвёт?!..
Камень прорвал паутину нитей. А, вернее, просто утянул её за собой, посрывав всю её плотную сеть с мест, где были закреплены концы паучьих тенет! И уже был на полпути к дому, когда на него напала тень.
Конан не удивился: когда-то же темник должен проявиться! А сейчас речь идёт о спасении имущества, или даже жизни его хозяина! Возник темник словно на пустом месте: просто встал на пути камешка, и преградил путь. Однако камень, на секунду словно застопорив свой ход, возник снова — с другой стороны тёмного облака, словно бы разочарованно полетевшего за ним. Конан не удивился: камень же — неживой! Следовательно, «проглотить» его тварь не может!
Камень докатился почти до самого домика, из которого вдруг вышел человек. Очевидно, сам маг.
Человек поднял руку, и остановил качение глыбы, которая могла бы легко раздавить его обиталище, буквально в десяти шагах от стены дома. Канаты из паутины, в которые камень обмотался, словно птица — в ловчую сеть, внезапно вспыхнули и… исчезли!
Но если Конан надеялся, что на восстановление сигнальной системы уйдёт много сил и времени, он капитально ошибся. Чародею достаточно было сделать пасс руками, и что-то пробубнить себе под нос, и защитная паутина растяжек возникла вновь.
На старых местах.
Да чтоб ты провалился, поганец, любящий перестраховаться!..
Конан почувствовал раздражение и злость.