Когда разгребал вторую огромную кучу, вдруг услышал слабый стон.
Конан утроил усилия, и разметал лёгкую преграду буквально в секунду!
И точно.
Самые его худшие опасения подтвердились: под завалом лежал человек.
То, что это — тот самый исчезнувший несколько месяцев назад придворный чародей, варвар догадался бы, и не будь тот укутан в грязные и полуистлевшие обрывки чёрного плаща — неизменного атрибута всех волшебников. Киммериец опустился на колени возле лежащего с закрытыми глазами на спине мужчины. Поднял его верхнюю половину тела повыше — та почти ничего не весила! Словно перед ним — просто скелет, обтянутый тонкой плёнкой пожелтевшей иссохшей кожи!
Киммериец влил в с присвистом дышащую щель рта несколько драгоценных капель из своей фляги.
Приоткрылись мутные и явно ничего не видящие глаза.
Конан влил ещё несколько капель. Убедился, что человек не поперхнётся, и влил целый глоток. Ещё один.
Спустя три глотка послышался тихий и плохо различимый голос. К счастью, чародей говорил на туранском: Конан смог разобрать слова — «летучие мыши… узнал про Конана-наёмника… Скрылся в запасную берлогу… Бросил, натешившись, как ненужный хлам, даже не прикончив!.. Отомстить…» — иссохшая, похожая на щепку рука махнула в северном направлении, и бессильно упала назад, на сухой камыш.
Глаза снова закрылись, голова на обтянутой морщинистой кожей тощей шее безвольно откинулась на огромную ладонь варвара: чародей умер.
Но восстановить то, что он хотел сказать перед смертью, не так уж трудно.
Про приближение врага чародею сказали разведчики — летучие мыши. То, что Конана-киммерийца маг боится и уважает — понятно по тому факту, что он предпочёл бежать а не сражаться: вероятно, ещё не готов. Не набрал, «так сказать», (как любит выражаться местный наместник) полную силу. То, что он тешился со стариком, пытая, глумясь, и моря голодом — тоже вполне понятно. Добрая, как говорится, традиция среди магов: заставить соперника постичь всю степень своего унижения и бессилия.
Ну, и попрактиковаться в изощрённых пытках заодно.
И то, что «не добил» — унижает достоинство мага ещё сильней. Поскольку подчёркивает, что чародей ни в грош его «силу» и способности не ставит.
То, что его просят отмстить за это и всё остальное — разумеется само собой.
Но вот насчёт запасной берлоги…
Бедолага-маг мог бы дать ему хотя бы один — пусть и самый маленький! — намёк!
Или он и сам не знал, где та находится?.. Или он как раз туда и махнул рукой?
Тогда всё в порядке! У Конана, разумеется, имелся запасной план! И жест чародея вполне подтверждал его актуальность, и то, что направление варвар выбрал верно…
Выбираться с острова Конан решил утром. После ночёвки.
И сделал это только после того, как всё на острове тщательно и методично осмотрел, и обыскал остатки лачуги. И, разумеется, предал земле тело незадачливого падишахского чародея, без труда вырыв в рыхлой, влажной, и насквозь торфяной, земле, неглубокую могилу мечом. Однако ни намёка на то, куда мог бы, и каким именно образом это удалось сделать так, что киммериец не заметил, скрыться предусмотрительный чародей, не нашлось. Не иначе, Паркентский вредитель отчалил, пока Конан мирно спал.
Да и ладно: биться насмерть на болоте… Бр-р!
На возвращение к исходной стоянке ушло не более получаса: всё-таки Конан, если брался за дело, делал его капитально — гать получилась отлично заметная и надёжная. С другой стороны, непонятно было, как в такой …аднице какой-то купец рассчитывал проложить капитальную гать?! Даже трудно себе представить — сколько на это ушло бы строевого дерева, и без того достаточно редко встречающегося в этих краях: кривоватые и чахлые сосенки-арчи, чинары, и тополя и карагачи местных предгорных чащоб явно оказались бы не слишком хорошим материалом для этого… Особенно тополя: они-то гниют в воде за буквально считанные годы!
Задерживаться на месте ночёвки Конан не стал. Просто подобрал тщательно спрятанную суму, и закинул её на привычное место — за спину. После чего неторопливо двинулся назад, по направлению к городку. Но этого направления он придерживался недолго: вскоре, когда кончился отрог хребта, тянувшийся справа от дороги, киммериец повернул на восток. А вскоре — и на север.
Через час он убедился, что направление выбрано правильно: его ожидали.
Огромный матёрый волк злобно скалился, стоя к варвару мордой, и чуть присев.
Конан скинул суму наземь, плавно вынул меч, обходя странного стража по кругу.
Однако тот почему-то с места не сдвинулся. И даже не развернул к киммерийцу туловища: следил за движением врага, поворачивая лишь голову.