Мужчина молча указал ему на место возле костра, однако выражение лица его не стало дружелюбным, и светлые глаза, золотистые от отражающегося в них пламени, смотрели настороженно, словно говорили: «Да, мы сохранили тебе жизнь, но попробуй только сделать хоть что-то, что нам не понравится, и ты расстанешься с ней очень быстро, не успеешь даже понять, что же произошло…»
Брикций прекрасно понял смысл его взгляда.
— Вуйко! Принеси миски, — велел мужчина мальчику, и тот бесшумно юркнул к кустам.
Брикций был искренне изумлен: волколюды не только варят еду, они еще и пользуются посудой! А впрочем… Брикций вспомнил красивую жену Некраса и перестал удивляться. Однако, все большее смятение овладевало им: когда он вспоминал, с какой целью он и его друзья пришли в этот Лес, ему становилось очень неуютно. Их призвали уничтожить весь род волколюдов! А вдруг они все-таки больше люди, чем волки?!
— Почему вы не убили меня? — спросил он мужчину, который, все так же не говоря ни слова, передал ему миску с большим куском мяса.
— Мне не нужна твоя жизнь, — ответил волколюд. — Завтра утром ты покинешь Лес и никогда больше не вернешься сюда! И друзьям своим скажешь, чтобы не совали нос не в свое дело!
— К сожалению, не могу этого сделать, — пожал плечами Брикций.
— Тогда ты умрешь.
Обжигая пальцы, Брикций взялся за кусок мяса — ножа ему, разумеется, не дали, — жадно впился в него зубами. Когда от голода сводит желудок, тут уж не до церемоний!
— Я не хочу причинять вам зло, — сказал он волколюду, когда принялся за второй такой же кусок мяса. — Я не собираюсь никого убивать, если, конечно, на меня не будут нападать, но я должен еще на какое-то время остаться в Лесу, потому… Просто — потому что должен!
— Ты останешься в живых только в том случае, если покинешь Лес и никогда не вернешься, — повторил волколюд.
— Где мой меч?
Волколюд посмотрел на Брикция с нескрываемым удивлением:
— Ты намерен сражаться?
— Я вынужден. Мне необходимо остаться в Лесу.
Волколюд смотрел на него долго и пристально, потом сказал:
— Я сохранил тебе жизнь только потому, что не в моих правилах добивать раненых и… Еще потому что ты пытался защитить моего сына, пусть и не зная, кто он такой. Только поэтому! Я никогда не щадил людей, пришедших в этот Лес с оружием. У меня есть множество причин для этого… И, поверь, я убью тебя с большим удовольствием, дай мне только повод!
Брикций смотрел в глаза волколюду — и видел в них море боли и отчаяния, безбрежное и бездонное… Ярость и ненависть были на поверхности. Но там, в самой глубине, были только отчаяние и боль… А Брикций слишком хорошо знал, что такое боль!
Несколько долгих мгновений человек и волколюд смотрели друг другу в глаза, и в конце концов Брикций все-таки повторил:
— Где мой меч?!
— Ты получишь свой меч! — презрительно усмехнулся волколюд. — Завтра утром… И щадить тебя я не стану!
— Тебе и не придется! Не так-то легко со мной справиться! Если бы не твой волчонок, что кинулся на меня сзади, еще неизвестно, чем бы кончилась схватка между нами!
На волколюда его слова не произвели большого впечатления.
— Вы, люди, вы не стоите того, чтобы с вами драться честно! Вы хитры, злы и беспринципны — вы все! Однако, если ты требуешь поединка, ты его получишь… Хотя я больше чем уверен, что утром ты предпочтешь тихо покинуть Лес.
— Дождемся утра, — улыбнулся Брикций, и улыбка его не предвещала ничего хорошего.
— Дождемся утра. Если бы я верил в людскую честность, я взял бы с тебя слово, что до утра ты не предпримешь попытки сбежать, перерезав нам глотки! Но, так как я в нее не верю, то буду следить за тобой, и попробуй только сделать хоть одно неверное движение!
— Постараюсь даже не шевелиться, — язвительно ответил Брикций. — Если бы я не считал волколюдов просто дикими зверями, жадными до крови, я бы еще усомнился, что мою попытку перевернуться на другой бок ты предпочтешь принять за покушение, просто потому, что у тебя руки чешутся меня прикончить! А так…
— Похоже, мы хорошо поняли друг друга.
Брикций устроился на своей лежанке, а волколюд вернулся к костру. Мальчик уснул у ног отца, свернувшись калачиком, завернувшись в меховое одеяло.
Когда Брикций проснулся, он увидел ту же картину — мужчина сидел у костра, а мальчик спал. Уже рассветало, но солнце еще не взошло над Лесом. Брикций весь вымок от обильно выпавшей росы, размокла повязка на шее, и раны, кажется, кровоточили: что-то теплое стекало за ворот…