— В Стигии про волков-оборотней я не слыхал, а вот змеи-оборотни — обычное дело, — вздохнул Иссахар. — Только добра от них ждать не приходится… Это случается во время ночных бдений жрецов в храме Сета: великий змей спускается с постамента и жалит в лоб одного из жрецов, впавших в транс. И тогда ужаленный входит в состояние змея — внешне он остается в том же, человеческом облике, но все человеческие чувства уходят из его сердца. Он становится неистово кровожаден… И прозорлив, как сам Сет! По крайней мере, в храмах Сета высоко ценят и почитают таких вот одержимых жрецов! Говорят, будто они могут, посмотрев в глаза человеку, вызнать все его тайные помыслы и желания. И на кого укажет на улице или в храме такой вот отмеченный Сетом жрец, того сразу же хватают и казнят без каких-либо лишних разбирательств. К старости тела избранников Сета покрываются чешуей, а глаза закрывает «третье веко» — твердая прозрачная оболочка — как у настоящих змей! Их все боятся… Их все ненавидят… И я не верю, чтобы хоть одно существо, по доброй воле расставшееся с человеческим обликом и принявшее облик звериный, сохранило в себе хоть крупицу справедливости и доброты! Это проклятые создания… Я верю, что человек — высшее изо всех земных тварей! А значит, люди, способные к оборотничеству, не возвышаются над нами за счет каких-то там «знаний лесных», но наоборот — спускаются на ступень ниже, по сути своей приближаясь к животным. И к ним уже нельзя относиться как к людям и им ни в коем случае нельзя доверять! Я знаю это на своем опыте… У меня был друг. Его коснулся Сет. Он стал одержимым. Внешне он оставался человеком — и я видел в нем человека! — но внутри него уже сидел змей. И в угоду своим змеиным желаниям он погубил всю мою семью! В угоду своей, змеиной «справедливости»! И внутри каждого волколюда сидит волк! Я буду уничтожать их без жалости…
— А внутри каждого человека из рода Священного Зайца на самом деле сидит зайчик, да? — насмешливо спросил Брикций, подмигнув Мапуте.
Громовой смех взорвал тишину шатра — все были рады шутке Брикция: смех разгонял страх, сгустившийся в их душах от слов Иссахара!
И, словно в ответ на их хохот, в предостережение человеческой беспечности, с северо-востока, со стороны Будинеи, донесся тоскливый волчий вой…
— Я предупредил вас! — прошептал Иссахар. — А теперь вас предупреждают они!
На следующий день, ближе к полудню, отряд наемников пересек границу Будинеи.
Границей, собственно, являлась широкая река, отделявшая земли апиан-коневодов от их северных соседей, земледельцев будинов. Огромный мост из толстенных бревен, огороженный массивными перилами, был переброшен с берега апиан на берег будинов и, что особенно удивило Конана, так это ворота: тяжелые, окованные ворота, по ту и другую сторону моста. Их охраняли всадники-пограничники в легком боевом вооружении и такие же всадники скакали вдоль берега, внимательно следя за тем, чтобы никто не попытался переправиться через реку своими силами, минуя мост. На всадниках-апианах были чешуйчатые безрукавные доспехи, плоские богато опушенные шапки с нашитыми сверху защитными бляхами, короткие черные плащи. Вооружены апиане были длинными мечами, изогнутыми, на восточный манер, бердышами с широким лезвием и тяжелыми булавами. Щиты у них были круглые с острием в центре. На лошадях были седла с коротким стременем, так что колени всадников были подняты высоко — как у степняков. У их соседей, будинов, плащи были длинные и алые, на головах — остроконечные шлемы, вместо доспеха — мелкоплетеная кольчуга. Оружие будинов — короткий широкий меч, топорик у пояса и копье в руках. Щит — продолговатый, заостренный книзу, как у северных народов. Стремена — обычные, длинные. И у тех, и у других — луки и колчаны со стрелами. Они явно не доверяли друг другу…
Нежата молча отсчитал пошлину за пересечение моста, вложил в руку пограничника-апианина. Ворота со скрипом открылись, копыта коней прогрохотали по мосту. На вторых воротах открылось окошечко, Нежата просунул в него свою нагрудную бляху. Только тогда отряд пропустили на землю будинов! Конан заметил, что лица многих пограничников с этого берега закрывают металлические полумаски-личины: словно прямо сейчас в бой! Он быстро переглянулся с Мапутой, а Брикций, как всегда вырвавшийся вперед на своем быстроногом рыжем коне, даже присвистнул:
— Сурово тут у вас!
— Да уж! — недовольно прокряхтел Нежата. — И денег сколько на пошлины уходит! Им-то хорошо, за ними — все земли, какие ни есть, только оттуда и могут ехать, а от нас — только к ним! Да и немного желающих находится у нас гостить — даже купцы избегают, неинтересно им пошлину такую платить! Тем паче, что с купцов — двойную берут: и апиане, и наш князь… За нами-то никаких земель нет, за нами — только Лес проклятый да море! Вот если бы избавиться от волколюдов и Лес повырубить, то и по морю можно было бы ходить-торговать, и никому больше пошлины платить не пришлось бы!