10) советских военных и чекистов, обвиненных не в политических преступлениях, а за превышение власти, бытовое разложение и т. д. Из этой категории формировалась лагерная охрана, военизированная охрана (ВОХР), внутрилагерная следственная и контрразведывательная часть.
Общая направленность внутрилагерной политики в отношении заключенных сводилась в этот период к созданию "декорума приличия" -- осознания существования советской власти в действительности30. Заключенным воспрещались антисоветские разговоры, однако политически-перевоспитательная работа с ними не проводилась. В среде интеллигентской элиты, создавшейся во всех крупных лагерях, в узких кругах проводились беседы, разговоры и дискуссии политического характера, проходившие на высоком интеллектуальном уровне. Контрразведывательная часть лагеря постоянно пыталась вербовать доносчиков из среды этой интеллигенции. Но завербованные (главным образом, путем шантажа и угроз) рано или поздно распознавались путем открытого разговора о том, что такой-то сделался "стукачом", что приводило к быстрому переводу расшифрованного в другой лагерь.
2. Период создания лагерей заключения, обеспечивающих новые крупные строительства (1928 -- 1934 гг.)
Период 1928 -- 1934 гг. характерен тем, что к лагерям, занимающимся разработкой природных богатств страны, прибавляются многочисленные лагери для обеспечения крупных государственных строек, осуществляющихся при помощи эксплуатации физического и умственного труда заключенных. Так были созданы системы и управления строительств Беломорского канала в Карелии, Свирьстроя в Ленинградской области, Нивостроя на реке Ниве близ Кандалакши, Туломской заполярной ГЭС около Мурманска, прокладки железнодорожной линии Котлас -Ухта в Коми АССР, Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (БАМ) и т. д.
К концу этого периода начинаются крупные строительства (также с эксплуатацией труда заключенных) в центральных областях России, но на эти строительства посылаются заключенные бытовых статей или политические наиболее легких пунктов (например, 10-й пункт 56 статья Уголовного Кодекса, т. е. агитация против советской власти).
Наиболее "опасный" для советского руководства элемент концентрируется в этот период на Соловках, Ухто-Печоре и в Беломорско-Балтийском комбинате; средний, с меньшими сроками наказания, -- на БАМлаге и в Сибири вообще и, наконец, легкий -- на крупных стройках в центральных областях страны.
Состав заключенных в лагерях в этот период пополняется следующими новыми политическими категориями:
1) раскулачиваемое крестьянство;
2) крупные специалисты и деятели науки, осужденные в результате процесса "вредителей" Промпартии, сахарников, нефтяников, чисток Академии наук и других научных учреждений. (Интересна одна деталь обвинений во вредительстве этой категории: до 1933 года от подсудимых требовалось признание во вредительской деятельности в пользу Франции, а с 1933 года -- в пользу Германии);
3) представители национальных партий и создавшихся конспиративных национальных организаций: русские, бывшие члены социалистических партий, кондратьевцы, азербайджанцы-мусаватисты, украинцы из Спiлки Визволення Украiны (СВУ), грузинские социал-демократы, еврейские сионисты и т. д.;
4) иностранные коммунисты, приехавшие в Советский Союз на коминтерновскую работу и разочаровавшиеся в коммунистической советской действительности;
5) советские коммунисты различных партийных уклонов: троцкисты, бухаринцы и т. д.;
6) молодежь, обвиненная в подготовке террористических актов против советских вождей и, в первую очередь, против Сталина. Эта очень крупная по своему количественному составу категория включала в основном молодежь 16 -20-летнего возраста;
7) большая количественно категория заключенных по закону от 7 августа 1932 года за расхищение государственной собственности;
8) пограничное население, обвинявшееся в политических преступлениях: шпионаже, подготовке диверсий, переводе через границу и т. д.;
9) деятели искусства;
10) советские граждане, обвинявшиеся в связях с иностранцами.
Административное внутрилагерное построение сводилось в этот период к следующему. Начальником лагеря был обыкновенно служащий войск ОГПУ -- НКВД (в очень редких случаях -- военный или чекист, заключенный по бытовой статье). Внешняя охрана лагеря осуществлялась ВОХРом, а в лагерях особо важного значения -- военнослужащими войск НКВД. Проживала она всегда вне лагеря и проводила его внешнюю охрану -- сопровождение заключенных на место и с места работы и наблюдение за ними во время нее; внутри лагеря наблюдение за заключенными осуществлялось комендантской частью, состоявшей из коменданта и его помощников -- заключенных из "соцблизких".
К началу описываемого периода в большинстве лагерей издевательства и избиение заключенных лагерным начальством, -- которое состояло обычно из бывших чекистов, военных и заключенных большого стажа, завоевавших симпатии вышестоящего начальства, -- достигли своего предела. Заключенных жестоко избивали, ставили зимой раздетыми на пеньки в лесу или летом "на комара" и т. д., причем все это было массовым явлением. Известен случай, когда приехавшая из Москвы комиссия произвела расследование в системе Соловецких лагерей. Ряд особо "отличившихся" начальников был расстрелян; произвол низшего начальства этим был на несколько лет прекращен и режим заключенных несколько улучшился.
В последующие годы для заключенных были введены "зачеты" за ударную работу, уменьшающие срок заключения. Заключенный, ударно выполняющий свою работу, мог сократить свой срок наказания за квартал на 18, 30 и 45 дней. Эта разница зачетов сначала определялась степенью активности заключенных в работе и их участием в культурно-воспитательной деятельности лагеря. Однако в скором времени зачет в 45 дней стал присуждаться только "соцблизким" бытовикам; зачет в 30 дней стал даваться политическим с легким пунктом обвинения, а на долю политических, обвиненных в шпионаже, диверсии и терроре, остался зачет в 18 дней за квартал.