Забывшись, Юлька злорадно и с силой дважды провела запиской по губам, стирая остатки помады.
— Правильно, Юль Михална, — одобрительно сказала с первой парты рослая девица, — лучше наложить новую. И вообще вам этот цвет не идёт. Я давно хотела вам сказать, что к вашим теням нужна помада холодного цвета. Возьмите мою. У меня сиреневая. Неплохо будет смотреться…
— А у меня розовая, перламутровая, — сказали с последней парты, — тоже холодного оттенка. Попробуйте, Юль Михална!
— Ну наши мадамы дают! — тихо и ошарашенно произнёс сидящий рядом с рослой девицей худенький мальчишка.
— Холодные тона вы мне подарите к Новому году, причём все тридцать два человека, чтоб я мазалась ими каждый день — разной, — язвительно сказала Юлька (в классе то здесь, то там вспыхнули негромкие смешки: наверное, представили целую кучу помады), — а пока, Лена, ты выбрала не самый подходящий момент для критики моей косметики: до звонка две минуты, а у тебя не переписан последний абзац.
Лена высокомерно, но вполголоса сказала: «Фи!» и поспешно уткнулась в тетрадь.
У мусорной корзины Юлька в нерешительности постояла недолго, но записку разорвала в мелкие клочки — для уверенности, что никто не прочтёт. Вернулась к своему столу и мрачно уставилась в окно. «Итак, подытожим, — прозвучал голос тёти Кати. — Действие твоей порчи выражается в том, что ты всех мужчин превращаешь в своих друзей. Как бы они ни старались общаться с тобой, как с желанной женщиной, ты ведёшь себя так дружелюбно, что постепенно они теряют к тебе интерес. А поскольку мужчины по своей сути — охотники и завоеватели, то они быстро устают от односторонней игры».
«Но этот тип мне даже не нравится, — напомнила мысленной тёте Кате Юлька, — поэтому я и буду вести себя как обычно: делать его своим другом — и не больше того. Тем более, что „больше того“ — для меня лес дремучий».
От звонка она дёрнулась.
В классе кто досадливо, кто раздражённо замычал. Многие не успели дописать. Юлька коротко и сухо сказала:
— Тетради сдать. Завтра в перемену допишете. До свидания.
Повеселевшие ученики быстренько пошлёпали тетрадки ей на стол и вприпрыжку понеслись из кабинета. Когда воинственная толпа пятиклашек вторглась в класс, вынуждая последних уходящих поспешно уступить им дорогу, Юлька поняла, что больше тянуть со встречей нельзя.
Собирая разбросанные по столу тетради, она торопливо созвала «Юлек» на совет и швырнула им проблему — решайте быстрее!.. Первые две обиделись на бесцеремонное обращение, а третья, хамка и грубиянка, пожала плечами и сказала: «Чего решать-то? Иди от вопроса: что ты теряешь? До чёртиков надоевший свой собственный строгий режим? А чего ты за него цепляешься? Он превратил тебя в заезженную клячонку — доехала, дети пожалели. Свои принципы? А твои ли они? А вдруг ты только думаешь, что придумала их сама? А если на самом деле эти злополучные принципы продиктовала тебе жизнь, гоняющая тебя по замкнутому кругу стереотипов? Что тогда?.. Бросай тетради! Детки всё равно не дописали. Иди к этому типу — посмотри, что он тебе предложит. Ёлки-палки, закопала себя в двадцать восемь лет — и балдеешь от собственной безмозглости! Чего тебе не хватает?! Сашка тебя напинал. Тётя Катя за шиворот подтащила к зеркалу: вот ты и вот ты! Мисс, извиняюсь, сомнение… Хватит в башке мозги насиловать! Они не виноваты, что хозяйка у них — дура набитая. Марш в коридор, а то так обзову — сама потом жалеть буду!» И третья Юлька злобно топнула ногой.
Девушка оглядела юбку неопределённо-серого цвета, одёрнула любимый синий джемпер, связанный когда-то давно — и вдохнула…
Он, как и обещал, стоял у окна. Подгоняемая мысленными пинками Юльки-грубиянки, девушка медленно пересекла два потока уходящих-приходящих школьников и встала напротив него. И он был опять такой же огромный и надменный, как вчера. Только глаза стали чуть живее.
— Я решил, что на твоей территории нам будет легче поговорить. — У него был глуховатый голос, и такое впечатление, будто он специально приглушал его.
На высокий и широкий подоконник Юлька водрузила тяжёлый портфель и с жёлчными интонациями, удивившими её саму, сказала:
— В смысле, что мне здесь бежать некуда?
— В смысле, что ты здесь не испугаешься. — Он поглядел на неё, тоже прислонившуюся спиной к подоконнику, сверху вниз, но на этот раз его взгляд не вызвал желания раскипятиться. — Маленькое недоразумение в супермаркете помешало нам познакомиться…
— Мне такие знакомства не нужны, — проворчала Юлька, глянула на него искоса и вздохнула. — Спасибо за зайца.