… а Мотоциклист оглянулся, и его большой, будто обгорелый рот медленно исказился в недобрую усмешку. Юлька всмотрелась в его глаза — и её затрясло: она стояла на рыхлом краю крутого, падающего во тьму оврага. Она постаралась рассмотреть дно. Может — увидела, может — придумала, но внизу блеснула плотная жидкость с багрово-жёлтыми бликами…
Как он узнал их машину среди многих, приближавшихся к мосту? Юлька-то в машине, но он-то — где? Только белый снег, тени, редкие живые фигуры поздним вечером.
Вывернутый взгляд. Это непостижимо. Как он сумел…
Мотоциклист повернул голову, сквозь вставшую дыбом багровую жидкость Юлька увидела, как на маленьком экране: далёкий мост, машина, за ветровым стеклом — она. И через него, Мотоциклиста, и его глазами Юлька воспринимает картинку за картинкой.
И вдруг ей стало весело. Чем не эпизод боевика? Вот сейчас они с Олегом начнут подъезжать к мосту, но поедут не на сам мост, потому что это будет тривиально, примитивно — уничтожающие синонимы. Кто больше?
Это будет пОшло!.. Не-ет, они сделают по-другому. Они свернут с дороги, благо бордюр между проезжей частью и пешеходной дорожкой такой низкий, что, переваливая через него, они даже не почувствуют толчка. А там — через пешеходную дорожку к тому самому оврагу, через который проложен мост. Помнится, это местечко почти отвесное. Круто! Ща повеселимся! Олег добавит скорости («Прибавляй, Олег! Давай!»), машина взлетит на несколько мгновений в высоту, затем мощно грохнет — и пошла потеха! Важно и неуклюже перевернётся, добираясь до городской речушки, и, может быть («Пусть так будет!»), взорвётся великолепным праздничным костром!
Кто-то визжит так, что звуки болезненно секут лицо Юльки мечущимися в тесном пространстве машины мелкими колючими градинками:
— Остановись! Останови машину!!
Она чуть не врезалась в ветровое стекло — так резко затормозил Олег, когда машинально переданный ему Юлькой морок спал с глаз.
Девушка с трудом нашла ручку и вывалилась из машины. Передние колёса уже заехали на пешеходную дорожку. Видимо, толчок всё-таки был, отчего Юлька и вырвалась из своего кошмара.
Олег стоял у дверцы и через машину молча смотрел то на неё, то на край обрыва.
— Мотоциклист подкорректировал мои мысли, — выговорила непослушными губами. — Он нас заметил… Не знаю где…
«Только не спрашивай — какие! Я не виновата, что мне нравятся боевики и детективы, что в моём воображении каждая машина красиво — красиво?! Убийца! — падает, переворачиваясь! Ну, пожалуйста, не спрашивай!»
Что-то щекочущее поползло сбоку от носа по щеке. Юлька сняла перчатку, погладила щёку убрать лишнее и обнаружила, что лицо мокро от слёз. Бездумно обтёрла его ладонями, как будто в жаркий день. Холодное влажное лицо под ладонями вдруг потеплело, и Юлька заплакала. Вцепившись зубами в указательный палец, чтобы Олег не заметил её состояния, она плакала над смешной, возникшей после ненормального объяснения своего крика в машине мыслью: «Если Влад прав насчёт Олега, если я закрою путь в пещеру, то… нам придётся расстаться? Ну что, дурёха, теперь-то тебе ясно, что он тебе… небезразличен?»
— Дальше я пойду сама! — заявила Юлька прозрачно-ломким голосом. — Не хочу рисковать нашими жизнями. Пока!
Она и опомниться не успела, как Олег сграбастал её в охапку и запихал в машину, словно увесистый куль. На вопли и кулаки Юльки он не среагировал. Быстро что-то сделал с дверцей, хлопнул ею. Юлька бросилась крутить ручку — не открывается, кинулась на другую сторону — уже не в слезах, а с возмущённым криком. Олег сел рядом так основательно, что чуть не придавил её.
— Ты что — совсем рехнулся?! Выпусти меня!
— Пори, пори ещё, — спокойно сказал Олег. — Выдумала ещё — пешком топать по ночному городу. А я что — должен рядом плестись? Или бросить тебя и домой ехать? Ты меня за кого принимаешь?
— Олег, ты же видел, мы чуть в речку не свалились! — умоляла Юлька. — Со мной рядом опасно! Вдруг дальше ещё что-нибудь да похуже случится?
— Не случится! Сиди и не шарахайся. Юля, я не дикарь и вообще-то в курсе всяких веяний в психологии. Представь себе — и литературу психологическую почитываю. Если у человека навязчивая мысль (а именно её тебе явно корректировал Мотоциклист), почему бы ему не отрешиться от всех проблем, скажем, с помощью стихов? Ну-ка, человек с навязчивой мыслью, пока я везу тебя домой, давай мне чтение «с чувством, с толком, с расстановкой».
— Обалдел, да? — девушка злилась уже по инерции. Идея понравилась.