— Можно предположить, что рисовать во сне чудовищ ты больше не будешь.
— Как бы не так! А если буду? Только добавлю везде клетку? Тогда что? Возможно же такое?
Олег вздохнул. Юлька «вернулась» ровно в пять. Скоро шесть, и придут её родители. А они так ничего и не выяснили. Казалось, вопросов, напротив, становится всё больше.
Они сидели в креслах, приютившихся между шифоньером и книжным стеллажом. Олег снял с полки стеллажа тетрадный лист и предложил:
— Попробуем разобраться. Здесь есть ряд моментов, которых я не понял. Пьяницы, к примеру. Это те трое, которые вышли из подъезда?
Юлька утвердительно качнула головой, но вид у неё был такой, словно она глубоко погружена в размышления поважнее и вопрос Олега, точно случайная рябь по спокойной воде, лишь случайно коснулся её уха. Но далее Олег выдал такую информацию, что Юлька быстренько переключила внимание на него.
— Один из троицы ждал меня у магазина в тот день, когда вы ждали аванса.
— Вчера? Который из них?
— Всего лишь вчера… Невысокий, в кепке, крепнячок.
— Почему ты решил, что он ждал именно тебя? Может, слонялся себе, тем более — около магазина… Бутылки, может, высматривал.
— Высматривал он меня. В упор смотрел. Незнакомые люди так откровенно не таращатся.
— А мы об одном человеке говорим? Ты хорошо его запомнил?
— Не слишком пожилой. Плотный. Глазки светлые.
— Глазки — это да, точно. Светлые, слизнявые какие-то.
— Ну, насчёт слизнявых (слово-то какое скользкое нашла) не разглядел. Он появился в пятницу. А ты когда его впервые увидела?
— Барсик. Ну, конечно. Я же тебе рассказывала о нём. Он не пустил Барсика в подъезд. Когда мы к Андрею Степановичу поехали, ты спросил у меня про него. Ага? Вспомнил? И я тебе о Барсике сказала… Это был вечер четверга. Когда я его встретила.
— Вспомнил. Ты сказала, что он в гости к вашим пьяницам приходил.
— А Рыба и Утопленник стояли с ним, когда ты проводил меня до подъезда перед поездкой к Алексею.
— Кто?!
Потрясение Олега было так очевидно и комично, что Юлька расхохоталась до слёз. Она-то уже свыклась с придуманными кличками и не ожидала или не подумала, что, вставленные как обыденность, в беседу, они могут произвести ошеломляющее впечатление на неподготовленного человека.
— Это остальные из троицы, — заикаясь от смеха, выговорила она.
Потом они пытались троицу пристроить ко всем странным событиям, но ничего не вышло. Пьяницы «отказывались» хоть во что-то вписаться — даже с большой натяжкой.
Потом нечаянно глянули на часы.
— Вечный цейтнот, — обречённо сказал Олег. — Ты не обидишься, если я сбегу, не познакомившись с твоими родителями?
— Помня, какой ты напористый, я ожидала, что ты горишь желанием увидеться с ними, — со смешком сказала Юлька. — Ну, слава Богу, мои опасения не оправдались.
— Это как надо понимать? Ты не хочешь, чтобы я с ними знакомился?
— Конечно, не хочу. Как я тебя представлю? Знакомый? Друг? И для того, и для другого время нужно. И чтобы родители тебя знали не понаслышке.
— Придётся почаще тебе названивать, — намеренно лениво протянул Олег. — И говорить: «Алло! Звонит обожатель-ухажёр вашей ненаглядной Юлечки. А позовите, пожалуйста, душечку мою прелестную!» Э, э! Не в волосы ли вцепиться вздумала?! Щас как поймаю, как поцелую…
Шуточная угроза возымела надлежащее действие. Юлька тихонько охнула, отдёрнула руки и с виноватой улыбкой съёжилась в кресле. Пока она ещё побаивалась всего того, что было связано с близкими отношениями.
— Юля, что ты делаешь сегодня вечером?
— Пачка тетрадей с изложением, последние пентакли Влада, повяжу немножко… А что?
— Часам к девяти будешь свободна, так? А у нас незаконченный разговор. У себя в семье ты достаточно взрослый человек, чтобы тебя отпустили на всю ночь? Не имею в виду ничего опасного. Работаю сегодня ночью. Хочешь посидеть со мной? Возьмёшь с собой альбом — заодно проверим, что с тобой будет в два очи. В смысле — изменилось ли что-нибудь или нет. Что скажешь?
— Позвони в девять. Тогда точно буду знать… А где ты будешь работать?
— В помещении фирмы. Солидно звучит? На самом деле там небольшой закуток, в котором стоит диван, где я тебе уже предложил однажды переночевать.