— С влюблёнными шутки плохи, — с некоторым изумлением заметил Влад, пристально наблюдавший за ним. — Видел бы ты себя сейчас в ментальном цвете… Ну, всё, хватит. Я пошёл.
Черноволосая голова слегка откинулась на спинку кресла. Пальцы Влада, державшие пальцы Юли, поникли, но оставались в заданном положении, покоясь на твёрдой основе — на краешке дивана.
Ушли оба. Сначала Юля. Теперь — Влад. А Олег опять не успел порасспросить его о том многом, что оставалось непонятным. Как будто Влад что-то сказал бы ему…
Но для себя он подытожил: «Юлины чудовища — результат воздействия на неё Влада. Он чего-то от неё добивается или ставит над нею опыт. Нет. Второе слишком притянуто за уши… А этот разговор о силе и власти. С Юлей он тоже говорил о силе…»
Оглянувшись на «ушедших», Олег нерешительно присел перед столом и взял чёрный маркер. А вдруг здесь нужна рука именно Юли? Не может быть. Маркер — совершенно посторонний предмет, и главное в нём — цвет. И, стараясь выводить линии поровнее, Олег начал загонять зверюг в клетки.
… Легко сказать — выход на уровень выхода. А если дверь не поддаётся? И всё-таки в состоянии «ключа», используя его на всю катушку, можно сделать многое — и гораздо легче, чем привычным путём.
Влад перестал дёргать дверь и быстро обшарил её рукой по всему периметру. Нашёл внизу: деревяшка-упор крепко держала дверь, бейся он с нею хоть до скончания веков. Влад поддел деревяшку носком ботинка и снова рванул дверь. И та неожиданно податливо распахнулась. Возможно, потому, что излишнее сильно дёрнул.
«Психую…» — повторил он. Но напоминание не успокоило. Дыбом стояли не только чувства. Обычная рассудочная расчётливость была взломана его осознанием, что вот так, примитивно, безо всяких помех, он приближается к личному Граалю — неисчерпаемому сосуду мощи! И Грааль будет принадлежать только ему…
И чем дальше — тем более он замедлял шаг. Растянуть блаженство предвкушения хотелось надолго… Этот олух наверху и не представлял, какую услугу оказал. «Отправиться в чужой сон…» Вполне возможно, что Юлия так и решила — «путешествовать в свои сны». Вот только приказ себе сформулировать точно не сумела, и занесло её совсем уже в другое место.
Пламя свечей шарахалось от его появления, и ему нравилось думать, что он их пугает. Он знал, что размазанные языки за его спиной возвращаются к стройной форме, но немного играл: да стоит мне обернуться — и страх снова превратит их в огненные лохмотья с чёрной дымной бахромой. Ему вообще нравилось, что его боятся.
Ещё ему нравилась эта витая пещера. Вкусный запах сухого тёплого песка и прогретых каменных стен с еле уловимым ароматом свечного воска. Незримый, волнующий воображение поток воздуха навстречу. Ему нравились запахи и ощущения, потому что он чувствовал себя выпущенным из неволи зверем, который торопливо и жадно обследует незнакомое ему место.
Слишком легко. Слишком легко он вошёл в чужой сон.
Додумать не удалось. Нить Ариадны — ещё не рассеянный в воздухе ментальный след Юлии — раздвоилась. Нет, то, что она один раз уже спускалась, а потом поднялась к двери, — он уже заметил. Сейчас же он выяснил, что она каким-то образом очутилась в середине собственного следа и снова ушла вниз. Итак, это её второе «ключевое» путешествие.
И снова слишком легко. Слишком легко она путешествует.
Влад дёрнул плечом. Пристало к нему это «слишком легко». Легко так легко. Если у Юлии сила, если у него сила, почему должно быть тяжело?
Два мира. Вот почему тревога — «слишком легко». Один мир вещественный, реальный и грубый. Другой — то, что некоторые называют тонким. А пещера служит лифтом с одного этажа на другой. Лифт для посвящённых. Даже нет — для избранных.
Всё равно слишком легко.
… Минут пять назад пальцы Влада судорожно стиснули пальцы Юли. Олег смотрел и переживал: что там, у них? Чтобы не волноваться, он решил уйти за шкаф и поставить чайник со свежей водой. Вдруг да очнутся оба от заколдованного сна? Неизвестно, как Влад, а Юля точно голодная. Время близится к девяти… Он грохнул чайником о стол, задел рукой пару звякнувших чашек — и привычные звуки развлекли его и немного успокоили.
Выписывать решётки маркером он закончил. Все листы прошли перед ним, и он так старался, что только язык не высунул. Поймав себя на попытке машинального жеста, Олег хотел было усмехнуться и лишь тогда обнаружил, как скован напряжением. Пришлось немного отдохнуть, а заодно проверить, как там Влад и Юля. Увы, они так и оставались иллюстрацией к определению постоянства… Он вернулся к столу и обработал оставшиеся листы.