Выбрать главу

Ему хотелось выговориться в этом странном месте перед странной девушкой, сказать вслух не раз обдуманное, услышать произнесённые слова — облечённую в звучащие формы мысль. Но манера неизвестной скакать по верхушкам тем сбивала с толку. Ему хотелось внимательного слушателя — девушка оказалась спорщицей не легче Юлии. А самое раздражающее было в том, что Влад чувствовал тупик: он добрался до первозданной мощи, откуда мог черпать энергию вечно; он получил силу, естественно переходящую во власть. И почему-то уткнулся в каменную стену.

Он не мог целостно проанализировать свои ощущения, но одно осознавал твёрдо: ему нужно радоваться, ликовать — ведь цели он, собственно, достиг! — а в нём с каждой секундой тяжелело разочарование. Чем же он разочарован? Обыденностью происходящего? Но ведь он и не ожидал, что у источника мощи его встретят победные звуки фанфар. Значит, его всё более отчётливая нервозность из-за чего-то другого. Из-за чего? Что слишком смешным и глупым стал вопрос о силе как о базе власти, чуть только об этом заговорила неизвестная?

— Если я спрошу, ты ответишь? — осторожно полюбопытствовал он.

— Смотря какой вопрос.

— Что для тебя сила?

— Свобода и покой.

— Ну, насчёт покоя… Какая же свобода у тебя может быть в этой дыре? В чём она выражается?

— Ты как-то забыл, что представление об определённой категории разнится у любой личности. Это место — дыра для тебя. Но не для меня.

— Запросы разные?

— Нет. Восприятие мира… Вспомни, как некий герой сказал: по капле, вытекающей из водопроводного крана, можно судить об имеющемся где-то океане.

— А конкретнее?

— Если я начну конкретнее, ты снова увидишь дыру. Потому что эта конкретика только для меня.

— Сбиваешь с толку.

— Скорее — с лежачего камня. У него ведь тоже своё основание.

— Ты дашь мне уйти с тем, что я хочу?

— Иди. — Кулачки, подпиравшие щёки, не изменили своего положения. Смуглое в живом свечном огне лицо было умиротворённо. Она лишь перевела взгляд с Влада на Юлию, и он вспомнил:

— Почему она в обмороке?

— Кто-то воспользовался тем, что она не знает себя. Она выпускала в свой мир избирательно грязную и примитивную энергию. Ту же глину, но перемешанную с жутким дерьмом.

Присев перед Юлией на корточки, Влад, как и наверху, попытался найти пульс на её безвольной кисти.

— Я возьму её с собой.

— Пожалуйста, — откликнулась неизвестная — у Влада язык не поворачивался назвать её так, как она назвалась, — Хозяйкой. Тогда бы он чувствовал себя послушным гостем, а не охотником или, лучше — пиратом: пришёл и взял, что хочется.

Он легко поднял Юлию на руки, мягко встряхнув, чтобы лицом она уткнулась в его плечо. Но одна мысль всё же беспокоила его. Он оглянулся на неизвестную.

— Прощай…

— Не получится. До свидания.

— Предсказываешь?

— Предвижу.

— Имея такую силу, возвращаться сюда? Когда можно просто вычерпывать её отсюда?

Она наконец разогнулась и примирительно сказала:

— Получив какой-то предмет, ты ведь сначала овладеваешь навыками его использования. Значит, этот предмет в какой-то степени и сам учит тебя. Та сила, которую ты берёшь, тоже заставит тебя учиться. Ты вернёшься, но не за силой.

Псы внимательно слушали их, смяв широкие мягкие носы о решётку ворот. Девушка пошла к ним, а Влад начал подниматься к двери.

«Отпустила. Я хотел спросить, неужели она отпустит меня… Спрашивать не пришлось. Так легко. Туману, правда, навела. Ладно, со свободой я согласен, но покой и сила… Смешное сочетание. Глупое. Сила — это энергия, бесстрашие. И наркотик — власть. Покой… Разве только в качестве защиты: мой дом — моя крепость. Для апатичных личностей. Вот сюда-то хорошо и вписывается Бунин: „Я человек. Как Бог, я обречён Познать тоску всех стран и всех времён…“ Познание — покой? Вот уж во что в жизни не поверю…»

Юлия на руках тихо застонала, забормотала. Кажется, приходит в себя.

28

Пальцы Влада медленно съехали по диванному краю. Он вздохнул и открыл глаза.

— Она осталась там, за дверью. Сказала, что забыла сказать тебе, но ты знаешь её пароль. Какой-то универсальный.

— Что там было? — вырвалось у Олега.

— Обморок. Вернётся — передай: пусть сожжёт пентакли. Они больше не нужны… Я пошёл. Счастливо оставаться.

Будто заглянул на минутку справиться, как дела, и ушёл.

Дверь закрылась за ним. Олег повозился с внутренним замком, никогда ранее не востребованным, и обезопасил себя от нежданных гостей.