— Чудовища теперь тебе не нужны. Что с ними будет?
— Не знаю. Не думал ещё.
— Но ведь они убивают!
— Они живые и таковыми хотят оставаться. А для этого им надо есть.
— То есть ты ничего не хочешь предпринять, чтобы… уничтожить их?
— Мне они не мешают.
Неожиданно Юлька почувствовала моментальное превращение: она учитель, Влад — нерадивый ученик. Мальчишка-эгоист. Она старше — значит, придётся взять на себя ответственность за всё, что натворил этот разгильдяй.
— Говоришь, достаточно желания? — задумчиво проговорила девушка и вздохнула. — Тогда получается так: я сильно хочу, чтобы жизнь вернулась в прежнее русло. Что нужно для исполнения этого желания? Порвать связь с пещерой. Всё очень просто.
— Не уверен, что эти трое пожелают вернуться… И, пожалуйста, говори только за себя. Я ни в коем случае не собираюсь расставаться со своим приобретением.
— Влад, они убивают людей!
— Иначе те люди, в которых они вселились, тоже умрут.
— Они живы?! — поразилась Юлька. — Люди — не чудовища! Две личности в одном теле?
— Ты задаёшь… — Влад поискал слово, пожал плечами. — Ты задаёшь слишком глубокие вопросы. Я вообще об этом не думал.
— Почему-то мне кажется, ты вообще о многом не подумал, — вмешался Олег. — Или ты хитришь, и эти трое тебе ещё понадобятся?
— Да, я не думал. Лес рубят — щепки летят. Главная цель мною достигнута, а мелкие проблемы я буду решать, как говорится, в рабочем порядке. И нечего глядеть на меня так уничтожающе.
— Я не гляжу уничтожающе, — сказала Юлька. — Детство вспомнила. Меня обычно на каникулы в деревню к бабушке отправляли. А там детей с малых лет приучали с дороги ничего не поднимать: ни монеты, ни камешка красивого. Однажды я приехала и пошла по привычке не улицей, а огородами. Так ближе. В старших классах это уже было, поэтому хорошо помню. Через калитку вошла в огород. А там сначала картофельные поля идут. Бабушкино поле с одной стороны огорожено от соседского плетнём, а с другой — поля разделяет обычная межа, тропинка. Прошла я примерно две трети пути, а на меже трава густая, потому-то сразу и не увидела: заблестело что-то. Иду поближе, а посреди тропинки лежит вещичка и сверкает на солнце. Мне, конечно, интересно стало. Села, давай разглядывать. Ярко-оранжевая лента, а на ней нашиты сверкающие блёстки, как на Новый год. Рука сама потянулась блестяшку взять. Дотронуться не успела, вспомнился бабушкин строжайший запрет: «Не подбирать с дороги». Дошла до дому, сразу сказала, что нашла и где. Бабушка переполошилась, щепу для растопки подхватила, спички, ведро воды мне велела нести, взяли с собой пакет и лопату и вышли в огород. А на тропинке уже огонь и дым: наши соседи за межой тоже заметили блестяшку и уже уничтожали её. Бабушка потом весь вечер ходила и удивлялась: «И когда она только успела? С полчаса до тебя я вернулась из магазина по тропке этой — ничего не было!» Это она так спокойно отнеслась к тому, что живущая через дом женщина, занимавшаяся колдовством, подбросила на межу наговоренную вещь. А я всё никак не могла отделаться от мысли, какая же эта блестяшка была яркая и притягательная для детского глаза. Вот уж кто не раздумывая схватил бы её… А перед отъездом я не выдержала и спросила у бабушки: «Вы же разговариваете с нею, почти дружите. Как же она вам такие гадости устраивает?» А бабушка объяснила: если соседка не будет постоянно заниматься колдовством (с тех пор как попробовала), ей самой плохо будет. Все это знают, и все относятся к этому как к неизбежному злу.
— Интересная история, — сказал Влад. — Только что-то до меня не доходит: что тебя заставило вспомнить её?
— Ну, связь может показаться притянутой за уши… Как толком объяснить? Начну с бабушкиных слов. С сегодняшних позиций моих скромных познаний по экстрасенсорике, я предполагаю, что женщина, занявшаяся колдовством (не белой — чёрной магией, то есть магией принуждения), собирает вокруг себя чёрный, негативный фон. Если она не будет колдовать по мелочи, расплёскивая, разбавляя этот фон, он начнёт действовать против неё. И вот что, наверное, подтолкнуло мои воспоминания: лучше всего у меня получается именно негатив. Не из одного ли источника берут свои способности чёрные колдуны? И я вместе с ними? Когда я начала анализировать действия, связанные с использованием силы, то увидела: все они связаны с разрушением. Мало того — способности появляются в момент, когда я злюсь. Чёрная магия… Я не хочу быть человеком, с которым окружающие только вынуждены быть доброжелательными.
— Подожди, а Алексей? Ему ведь ты помогла! Чем не пресловутое доброе дело?
— Жасминовый чай! Ясно? Я разозлилась на тебя за предполагаемую увёртку от разговора и получила нужную информацию по пентаклям. А теперь вспомни, как я наорала на тебя по телефону. Та же злость. Сделать вопреки тебе. Со злости на тебя. Я считаю: связь с пещерой надо прервать. На благо всех. Немедленно.
— Ты решаешь за всех. Уверена, что будет хорошо для всех. Перечислить людей, с кем ты сейчас стоишь на одной доске? Игнатий Лойола, Пётр Первый, Робеспьер, Наполеон, Гитлер… Продолжить список? Они-то уж точно были уверены, что лучше других знают, что нужно делать, чтобы всех осчастливить.
— Влад, если загорится твой дом, ты ведь не будешь добавлять в огонь топлива! Ты будешь искать воду и огнетушитель. Сейчас ситуация опасности настолько прозрачна, что даже ребёнок бы понял!
— Сейчас я понимаю только одно: мне объявили войну. Тебе больше не удастся поймать меня врасплох, Юлия. Не забывай — мы питаемся из одного источника. А защитные функции — от белой или чёрной магии — всё равно они защитные. Учти, если ты захочешь снова подчинить меня своей воле, у тебя ничего не выйдет.
Он ещё и угрожает. Ну как объяснить ему своё ощущение беды? От неумения выразить своё предчувствие, выразить своё понимание происходящего Юлька даже начала заикаться и просто вываливать вслух свои не всегда связные мысли:
— Ты вывернул всё наизнанку — всё, что я говорю. Закрыл глаза на всё, кроме себя и этой дурацкой силы. Влад, ты что — не видишь, что обречён? Ты играешь с силами, взятыми из чужого мира. Мы люди из плоти, и нам дан мир вещественный и предметный. Ты уверен, что однажды тот мир, в который ты только приоткрыл дверь, вдруг не вломится сначала к тебе, а потом не узурпирует известный и привычный нам мир? Скажи честно, ты уверен, что выкачиваешь силу из пещеры безопасно?
— Утрируешь, Юлия, и кликушествуешь. Нагородила тут Бог знает что. Какие-то пророчества, предсказания.
Юльке захотелось взвыть и загрохать кулаком по столу. Сказать Владу о том, что ей блазнятся осыпающиеся лестницы, умирающие дома, взрывающиеся дороги?..
— Влад, здесь, в нашем мире, возможно, я не в силах противостоять тебе с твоим умением организовать защиту. Но это я. А что, если против тебя ополчится тот мир?
Она мельком увидела себя в зеркальной стенке посудного серванта и машинально потянулась пригладить встрёпанную чёлку. А Влад снова смотрел на неё полуприкрытыми глазами и неопределённо улыбался.
— Юлия, ты никогда не думала завести себе парочку сторожевых псов? Мне кажется, тебе должны нравится породы огромных лохматых собак. Угадал?
37
Чистота и мягкость выпавшего снега вытянули все расстояния и взметнули чёрную звёздную бездну на немыслимую высоту. Снег приглушил жёсткие дорожные линии, а громадная луна сумеречным ночником тяжело висела среди звёзд, и синеватые тени от предметов казались неуместными ночью.
— Как жареная колбаса, — со вздохом сказала Юлька. Они с Олегом только попрощались с Алексеем и всё никак не могли уйти от дома Влада.
— Что?
— Луна. Видишь, как будто поджарили, чуть-чуть багряная…
— Ты голодная?
— Нет.
— Ну и ассоциации у тебя… Юля, а ведь Влад отмолчался по большому счёту. Например, насчёт сегодняшнего нападения на меня. Почему они напали — я уже сообразил. Кушать захотелось. Но место для охоты выбрали неудачно. Двор жилого дома. В любой момент могут появиться жильцы, подъедет кто-то… Нет, сам говорю не то. Там почти ни одного фонаря. Перед магазином ещё светло — витрины. А за ним — чудное место для охоты. Но этот Пьяница — Первый — он вышел к магазину, заманивал именно меня. Юля, ты на сто процентов уверена, что тебе ничего не грозит?