Таким образом, понятие, как наиболее строгое соответствие концепту, может быть представлено аналитическим сочетанием двух имен (прежде всего следованием «прилагательное + существительное» — образное понятие), актуально отдельным словом, лишенным образно-символического значения (символическое понятие), синтетически при помощи суффикса -ость или заимствованным термином, также лишенным образного и символического значения; в последнем случае понятие особенно полно отражает «общечеловеческое» содержание конкретного смысла концепта.
Задание:
Какая содержательная форма концепта сегодня наиболее актуальна? Обоснуйте свой вывод примерами.
«Наращение смысла» идет двумя параллельными линиями семантического развития. Литературный язык обобщает понятия, путем максимального приближения к концепту, метафорически выделяя содержание (общинный→ общинность), тогда как разговорная речь стремится к наиболее широкому охвату традиционным признаком всё большего круга предметов, явлений и лиц, выделяя объем понятия метонимическим усилием мысли и по возможности сохраняя связанные с таким признаком образно-символические значения; при этом жаргон и диалект придерживаются традиционного содержания, а арго его намеренно извращает. Материалы Словаря ментальности показывают «рост» слова, его постоянно прибывающий смысл — до концептуального истончения в литературном языке и до максимального приближения к плоти мира в народной речи. Другими словами, это не «разные языки», а естественное удвоение в речи общего языка, на время утратившего связь двух своих форм — устную и письменную. Так происходит из-за преувеличенной склонности литературной речи к заимствованиям, т. е. реакции на утонченность рафинированных понятий, которые теперь нуждаются в однозначном термине, а в результате сбрасывают с себя концептуальный первообраз заменой заимствованных слов, начисто лишенных национального «первосмысла».
Заметно, какие средства язык выбирает для выражения концептума. Отглагольные имена сменяют старые суффиксы типа -ние на полное отсутствие суффикса (порывание → порыв от порывать), отыменные развиваются с помощью суффикса -ость через прилагательное (причинный → причинность от причина). Став формой выражения концептума, новое слово получает возможность уточнять свои признаки новым наращением смысла, но поначалу не посредством прилагательных признака, а родительным падежом имени, выражающим отношение. Так, новый термин порыв (1731) в сочетании с определением в языке Пушкина представлен «родительным отношения»: порыв досады, порыв души, порыв страсти, порыв гения, порывы сердца и т. д., а не досадный порыв, страстный порыв и т. п., как это стало возможным позже.
«Вызревание» концепта, явленного в термине как понятие с самым широким объемом при самом узком содержании, происходит при помощи метафорического осмысления в результате идеации:
общество → общественный → общественность
причина → причинный → причинность
система → системный → системность
существо → существенный → существенность
сущность → сущностный → сущностность
целость → целостный → целостность и т. д.
Каждый раз содержание понятия вытягивается из самого понятия, тем самым доказывая субъективность представления концепта: он помыслен как абстрактная сущность, извлеченная из внутренней формы слова, и представляет собой конструкт, приближенный к смыслу самого концепта. Связано это с тем, что содержание понятия устойчиво и постоянно, это десигнат. Причина конкретна, именно эта причина, тогда как причинность не только относится к любому проявлению причины, но и вообще включает в себя самые разные признаки причинного ряда, например — условие, ситуацию, отношение и т. д. То же относится к любому слову с суффиксом -ость, оно обозначает новую сущность родового характера сравнительно со своим производящим, расширяя рамки своего объема. Как и всякий концепт, такое слово представляет собой готовую структуру дальнейшего развития концепта — в случае, если это потребуется мысли в ее дальнейшем развитии.