То есть не говоря об этом прямо, автор ставит вопрос о формировании концепции управления процессом глобализации. Однако, как мы уже писали ранее, сформулировать альтернативную социологию, историю, экономику на базе Библии невозможно, а значит все рассуждения про то, что православие в его текущем виде может стать основой концепции альтернативной Библии — несостоятельны.
К тому же автор и сам это подтверждает:
«Александр Нотин в статье «Время полной правды» показывает полное бессилие огромной армии современных аналитиков, экспертов, ученых, политологов, историков, экономистов (получивших современное атеистическое, материалистическое, протестантское образование) в попытке осмыслить и составить прогноз крупных политических, экономических и общественных событий. Причину этого он видит в том, что знание современных ученых идут от ума неодухотверенного, порождающее материалистическое мировоззрение, и которое, согласно Священному Писанию умрет («Знание упразднится» (1 Кор. 13, 8))».
Но опять автор выводит библейское православие за скобки, стыдливо умалчивая о бесплодности армии аналитиков, учёных, семинарий и чиновников от РПЦ. Не помогает дух церковный. Выходит, что и онтология, и антропология, и гносеология православия -- бесплодны, раз даже за 25 лет «свободы от СССР» ничего не было создано.
Однако остаётся вопрос — возможен ли ренессанс православия в России? Может ли оно стать одной из наиболее активных и здоровых сил развития общества? Особенно в условиях сменившейся логики социального поведения. А. Игнатенко отвечает на данный вопрос, хотя в своих выводах сам себе противоречит:
«Без православного богословия православие превращается в назидательный фольклор. Вне богословской проверки душа становится неустойчивой в искушениях, возникает угроза духовному здоровью, подмены духовного душевным. Без богословия мысль отрывается от церковных глубин. Богословская наука, принесенная в Россию с Запада, оставалась инославным включением в церковноорганическую жизнь.
(...)
Русское богословие в своём развитии путь церковно-исторических воспоминаний прошло слишком бегло и недостаточно полно пережило патристику и византизм. Русская богословская школа ещё должна пройти самую строгую школу христианского эллинизма. Русское богословие не овладело отеческим богословием изнутри».
То есть с одной стороны автор призывает очистить церковь от западных инверсий, а с другой — внедрить в церковь византийско-греческие инверсии, не зная или не понимания, а может быть осознанно умалчивая о том, что Запад уже осуществил экспансию и внёс эти инверсии в византийское православие. Ну и наконец снова повторимся: при всей разнице российского православия, греческого и католического учений — основа у всех у них одна — Библия.
И опять же безответными остались афоризмы В.О.Ключевского:
«Высшая иерархия из Византии, монашеская, насела как чёрная беда на русскую верующую совесть и доселе пугает её своей чернотой» (стр. 437). «Русское духовенство всегда учило паству свою не познавать и любить Бога, а только бояться чертей, которых оно же и расплодило со своими попадьями» (стр. 434). «Богословие на научных основаниях — это кукла бога, одетая по текущей моде» (стр. 424). «Нравственное богословие цепляется за хвост русской беллетристики» (стр. 423).[8]
Далее автор делает краткий экскурс в историю, и в частности про советский период истории пишет:
«В основу идеологии социализма и коммунизма, с нашей точки зрения, положен синтез трех фундаментальних парадигм: антропоцентрической (немецкая философия, английская политэкономия, французский утопический социализм), теоцентрической (мессионизм) и талмудической (хилиазм)».
«Хилиазм (от греч. chilias — тысяча), вера в «тысячелетнее царство» бога и праведников на земле, т.е. в осуществление мистически понятного идеала справедливости еще до конца мира» («Советский энциклопедический словарь». 1986). Иное название хилиазма — «милленаризм» — происходит от латиноязычной тысячи. Хилиазм и милленаризм с момента их появления в греко- и латиноязычных регионах Римской империи рассматриваются господствующими церквями, почитающими себя христианскими, как ересь, т.е. как ложное учение. И в этом нет разницы между православием и католицизмом. И хилиазм порицается церквями вопреки смыслу молитвы Христовой:
«Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да придёт Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»
Таким образом, автор пытается приписать хилиазм Талмуду, и тем самым скрыть от читателя, что хилиазм в сущности соответствует изначальному учению Иисуса, и в общем-то является настоящим христианством, но не вписывается в интересы кураторов современного православия: изначально византийское православие — церковь кесаря, а не церковь Бога: отсюда и все проблемы.
Подводя итог анализа статьи, можно сказать, что автор не мытьем так катанием пытается способствовать сохранению господства библейской концепции в её идеологической православной упаковке. Он нехотя признает, что пока никакой православной социологии, экономики, истории нет, но настаивает на её разработке и насильственном внедрении в систему образования и другие общественные институты.
Реально же для преображения православия в силу, которая будет действительно работать на благо народов Русской цивилизации и всего человечества, необходимо последовать совету Игнатия Брянчанинова. Предложение Игнатия Брянчанинова «О необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской православной церкви»:
«В течение двух столетий положение Российской Церкви не рассматривалось и не поверялось Собором. С последних годов ХVII-го столетия Западным ветром нанесено много грязной пыли в недра Церкви и в недро государства ко вреду для веры, нравственности и народности. При всех возникавших в Церкви затруднительных вопросах Церковь для разрешения их постоянно составляла Соборы. По настоящему затруднительному положению Всероссийской Церкви созвание Собора сделалось решительной необходимостью. Вместе с этим созвание Собора, по духу времени, невозможно без известного приготовления к столько святому начинанию. Cобрать и напечатать Предание Вселенской Церкви (cursus completus Patrologiae) на греческом, латинском, cлавянском и русском языках. И Предание Вселенской Восточной Церкви, выясненное со всею верностью по достовернейшим документам, должно подействовать в пользу Православной Церкви. Все великие ученые, математики и естествоиспытатели, как-то: Ньютон, Лейбниц, Неккер — не только были деистами, но и признавали христианство»[9].
8
В.О.Ключевский. “Собрание сочинений в 9 томах” (Москва, «Мысль», 1990), т. 9, афоризмы 1890х годов.
9
«О необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской Православной Церкви»: http://pravbeseda.ru/library/index.php?id=464&page=book.