Я все же не сдержалась тогда и чуть не проговорилась.
— Ты говоришь «Не в моих правилах», — сказала я. — И ты говоришь — отдал бы вещи за бесценок… Я не понимаю тебя. А разве в твоих правилах, чтобы у тебя похищали жену разные подонки? И разве десять дней, которые я у них провела, — это бесценок? Ты подумал обо мне? Десять дней в руках подонков — разве это не стоило того, чтобы ты отступил от своих принципов и немного продешевил с продажей предметов?
Тут он испугался. Глаза его потемнели. Он схватил меня за руки:
— Они что-нибудь делали тебе? — спросил он, и я почувствовала, как он весь напрягся от тревоги. — Они обижали тебя? Или еще что? — он боялся произнести слово «изнасиловали»… — Скажи мне, эти подонки, как ты говоришь, они причинили тебе какой-нибудь вред?
Он держал меня за руки и заглядывал мне в глаза, думая, что прочитает там ответ.
Разве я могла сказать ему хоть слово правды? После всего, что было и после его нелепых объяснений?
— Нет, ничего плохого не было, — ответила я как можно спокойнее. — Я просто сидела в комнате. Все эти дни. Меня кормили и никто меня не обижал. Я просто сильно волновалась.
— Ну, вот видишь, — просиял Вася. — Шмелев мне так и говорил.
— Кто? — не сразу поняла я. Потом догадалась. Вернее, вспомнила.
— Ну да, — радостно говорил мне муж. — Как только мне позвонили и сказали, что ты у них и что они хотят за твой выкуп деньги, я сразу же позвонил Шмелеву. Он немедленно примчался ко мне. Он сказал, что ни в коем случае нельзя обращаться в милицию и что сам попробует разобраться и «вычислить», кто тебя похитил.
— Ну, и как — «вычислил»? — спросила я.
— Нет, у него ничего не получилось, — ответил Вася. — Но вообще-то он принял всю эту историю очень близко к сердцу. Он приезжал каждый день и рассказывал, как идут поиски тебя и твоих похитителей. Не его вина, что ничего не вышло.
— Понятно, — медленно сказала я. — Так это значит, что все эти десять дней, что меня там… держали, ты просто сидел дома и ждал приезда своего знакомого коммерсанта из Финляндии?
— Ну да, — растерянно улыбнулся Вася. — И оказалось, что я был прав. Видишь; несмотря на все наши волнения, все закончилось хорошо. А деньги я ему верну скоро. Это большая сумма, но я смогу отдать. Я уже все посчитал.
Да, он действительно все посчитал… И теперь радовался, что все закончилось так хорошо и что он дешево сравнительно отделался.
Мы поужинали и легли в постель. В ту ночь я, кажется, впервые в жизни отказала мужу.
Он полез ко мне со словами о том, как он соскучился. Мне хотелось в ответ ударить его, но я сдержалась. Я только сказала ему, что очень устала и плохо себя чувствую. И отвернулась к стене.
На следующий день я сказала себе: «Лариса, у тебя больше нет оснований уважать себя. Это ясно. Но если ты еще хоть раз позволишь мужу прикоснуться к тебе, это будет означать, что ты совсем не человек. Потому что он предал тебя. По-настоящему. Он променял тебя, твою честь и твою душу на паршивые деньги… Шмелев успокоил его, что ничего страшного не случится, и он поверил. А поверил он в это потому, что очень хотел поверить. Ему было легче поверить в явную нелепость, чем отдать лишние деньги».
И я сказала мужу, что была у врача-невропатолога и он сказал мне, что на фоне имеющегося у меня нервного истощения мне нельзя пока заниматься любовью. Все это были враки, ни у какого врача я не была.
Он поверил и больше не прикасался ко мне. Но я понимала, что это все же не может длиться вечно…
Все время теперь я разрывалась. Главной мыслью моей была та, что больше я не могу жить с Васей. Я перестала его уважать. Он перестал быть для меня человеком. Не случайно ведь говорят, что человека по-настоящему можно узнать в экстремальных условиях.
Вот Вася и попал в экстремальную ситуацию и показал себя… Он как бы повернулся еще одной своей стороной. Стороной, в которой он был жадным, скаредным человеком. Ему оказалось легче подвергнуть меня такому, что случилось, чем пожертвовать деньгами.
До случившегося мы жили много лет, и он всегда был мягким, интеллигентным и порядочным человеком. Кстати, этого у него не отнять. Вот только слаб оказался на деньги, когда пришла пора выручать любимую женщину из беды.
«Что же, ты сам это выбрал, — говорила я мысленно, обращаясь к мужу. — Был экзамен, и ты его не выдержал. Не обижайся теперь, что я больше не могу любить тебя».