— Я и не думаю, — ответил я. — Она была любовницей другого.
Борю как будто ужалили. Он сжался и мрачно посмотрел на меня. Потом спрятал глаза. Вероятно, он действительно любил ее, потому что даже все последующие события не изменили его отношения к ней. Он все равно продолжал любить ее и не стал равнодушным.
Он пошел в милицию делать на нее заявление и обвинять ее в причастности к убийству мужа, но он не остался равнодушным к ней, как к женщине. Сейчас, когда я поймал его несчастный взгляд, я в этом убедился.
— А поскольку я всегда наблюдал за предметом моей страсти, — продолжал Боря, — то от меня не могли укрыться и изменения, которые произошли с Ларисой в последнее время. Я сразу их заметил и они смутили меня. Можно сказать, что я очень болезненно на это реагировал.
— Что вы имеете в виду?
— Она сильно изменилась в последнее время, — сказал Боря. — Стала холодной, отчужденной, равнодушной. Не со мной, естественно. Со мной она никогда и не была особенно ласкова. Нет, с мужем… Я заметил, что она как-то вообще утратила интерес к жизни. Лариса ведь всегда была живой и веселой женщиной. А в последнее время она стала не похожа на себя. Так вы говорите, она была чьей-то любовницей? — он напрягся вновь и ждал моего ответа.
— А вы хотите об этом узнать? — спросил я.
— Да, — ответил Боря решительно.
— Даже после того, как мы с вами точно знаем, что она причастна к убийству Васи? Что она, таким образом, предательница своего мужа и вашего друга? Она все равно вас интересует? Даже мертвая?
— Даже мертвая, — ответил он упрямо.
— Тогда я расскажу вам, — ответил я. — Кстати, вы будете неприятно удивлены ее выбором. Давайте выпьем по пятой по этому случаю.
Мы разлили водку и бутылка опустела.
— Надо сходить еще за одной, — сказал я. — Тут как-то мало оказалось.
— Пол-литра, — ответил Боря. — Потом сходим. Сначала расскажите.
— Да рассказ будет долгим, — ответил я. — Ну да ладно. Ваше здоровье.
И я рассказал Борису обо всем. Я подумал, что он имеет некоторое право знать все то, что знаю я.
Когда я рассказывал про свидание Ларисы с Шмелевым, я боялся что Боря запустит в меня чем-нибудь. Или сломает что-нибудь в комнате. Или раздавит стакан, который он держал в руках.
Но ничего этого не произошло. Не скрыл я от Бори и своих открытий и размышлений. Рассказал про леди Анну и герцога Глостера…
— Весьма разумно, — покачал Боря головой, когда я закончил. До этого он меня не перебивал.
— Видимо, именно так все это и происходило. Какая умница ваша актриса.
— Бывают даже среди актеров неглупые люди, — согласился я. — Хотя крайне редко.
Мы помолчали. Потом Боря спросил у меня:
— И что вы собираетесь делать?
— То есть, в каком смысле? — не понял я. — Поеду домой, ставить спектакль. А что еще я могу сделать?
Боря усмехнулся:
— Наверное, действительно нужно спуститься в магазин. Что-то мало водки. Вы еще не передумали продолжать наш фестиваль?
— Я сам схожу, — поднялся я со стула. — Кстати, я закуски куплю. А то этот помидор уже скукожился от наших взглядов. На него стало неприятно смотреть.
В магазине я купил бутылку такой же водки с синей этикеткой и надписью «Имперская сухая», и закуску — банку шпротов и колбасу. По-советски…
К моему возвращению Боря уже вполне пришел в себя от всего того, что услышал. Он уже ждал меня с готовой речью.
— Послушайте, — сказал он деловым тоном. — Я все обдумал, пока вы ходили. И пришел к однозначному выводу. Я вам его сейчас скажу, а вы меня поправите, если я покажусь вам неправым. Договорились?
Я согласился.
— Я все проанализировал и пришел к выводу о том, что главный виновник всего, что произошло, — это Шмелев. Так?
— Несомненно, — согласился я. — Тут нет сомнений.
— Ну, вот и договорились. А это, в свою очередь, означает, что Лариса, хоть и поступила дурно в отношении Васи, все же не главная виновница. Он соблазнил ее, и она пала жертвой его коварства.
— Да, — сказал я. — Она согрешила по слабости человеческой. Такое бывает с женщинами. Роковой мужчина и всякое такое… Многие благополучные замужние дамы о таком мечтают. У них заботливый и любящий муж, а они грезят о злом и жестоком господине, который будет топтать их ногами…
— Как это ни прискорбно, — заметил Боря.
— Такова жизнь, — сказал я, откупоривая бутылку водки и разливая прозрачную жидкость по стопкам…
— Если бы не было этого искушения в виде Шмелева, Лариса осталась бы не виновной, — упрямо продолжал Боря. Видимо, ему было это очень важно, поэтому он с этого начал.