— Хочешь, чтобы я тебе помог? — папа вновь материализуется перед Костиком. Неожиданный, как улыбка Чеширского Кота. — Ну-ка…
Папа двумя пальцами, как пинцетом, вытаскивает из Костикова кулака скомканную бумажку.
— Велосипед! Пистолет!! Фотоаппарат!!! — папу подбрасывает в воздух, и он жужжит, как огромный рассерженный шмель: — Это твой дж-ж-жентльменский набор? Твой с-с-список?! Невоз-з-змож-ж-жно! Уж-ж-жас-с-сно! Ж-ж-жуть! Как тебе не с-с-с-с-стыдно?!
Стыдно? Почему ему должно быть стыдно? Сам привязался как репей: список… список…
— Список гостей! Гостей, а не подар-р-ков, мер-р-ркантильный ты человек! — рычит папа, словно разъярённый лев, — Гости!!! Вот главное укр-р-рашение твоего юбилея! Кого ты хочешь видеть на своём пр-р-разднике?
Видеть? На празднике? Об этом Костик как-то не подумал. Праздник-то, конечно, его. Но гостей обычно приглашает мама. Бабушку. Дядю Лёню…
— Ладно, доставай новый лист.
Костик послушно раздирает тетрадь.
— Пиши, — говорит папа.
— Что?
— Как что? «Список».
Костик склоняется в три погибели над листком и медленно выводит: «Спи…».
— Ну? — подбадривает его папа. — Не спи!
— Что?
— Какой список? Список чего? Конкретизируй.
Чего тут конкретизировать? Бабушка, дядя Лёня. Ну ещё тётя Лида с дядей Сёмой. И мамина троюродная сестра Александра. Всё как обычно.
— Ну? — не сдаётся папа. — «Список…», ну? Кого?
— Ну… этих… как их… список гостей.
— Гостей! — усмехается папа саркастической усмешкой Мефистофеля. — Гости глодают кости!
— Да? — удивляется Костик.
Только что гости были главным украшением. Теперь они глодают кости. Вечно у папы так.
— У тебя же не просто день рождения!
— А что?
— Ю! БИ!! ЛЕЙ!!!
— И что?
— На юбилее не просто гости, а… а… а…
Ну вот. И гости уже не гости. Сам бы определился…
— М-м-м… не гости, а… как бы их назвать? …приглашённые? скучно… визитёры? официально…
Папа беспомощно щёлкает в воздухе пальцами. Его блуждающий взгляд утыкается в окно, стекленеет. Там, за окном, шумит вокзал, свистят электрички, из почек вырываются листья. А здесь юбилей. И гости. И бог весть что.
— Посетители? — бормочет папа, — чаепители? …подаркодарители?
… тортопоедатели? Боже мой!
— Боже мой! Я там кручусь на кухне, а они тут…
Мама влетает в комнату в фартуке, с полотенцем через плечо и горящими, как газовые конфорки, глазами.
— А мы тут вот!
Костик выставляет свой лист перед мамой, как щит.
— Список, — читает мама. — Список чего?
— То-то и оно, — в голосе папы слышится плохо скрываемое раздражение, — что мы не знаем!
— Не знаете?!
— Мы не знаем, — уточняет Костик, — как это называется!
— Что называется?
— Ну… эти… люди, которые приходят…
— Куда приходят?
— В гости.
— Так и называются — гости.
— Ха-ха! — папа снова превращается в Мефистофеля. — Гости приходят в гости!
— И глодают кости! — напоминает ему Костик.
— А кто ж тогда?
— Вот! — торжествует папа. — И мы не знаем!
— Господи! При чём тут гости… то есть люди, которые глодают… Куда они вообще приходят-то?
— К нашему мальчику, — кивает папа в сторону виновника предстоящего торжества. — На Ю! БИ!! ЛЕЙ!!!
— С ума сошли? У нашего мальчика юбилей через полгода. Осенью! А на дворе весна!
— Юбилей — дело ответственное, — обиженно вскидывает голову папа (в этом вопросе у него явное преимущество: у папы за плечами юбилеев целых четыре, а у мамы всего-навсего три). — К юбилею надо готовиться капитально.
Капитально? Вот те на! Значит, юбилей — это что-то вроде капитального ремонта.
— Ну и готовьтесь!
— Как?! Мы не можем озаглавить список!
— Буквоед! — говорит мама.
Она всегда так папу называет. Буквоедом. Хотя папа больше всего любит есть винегрет и простоквашу.
— Да какая разница… Ну, назовите «Друзья юбиляра», — мама перекидывает полотенце на другое плечо и спешит на кухню. Долго раздумывать ей некогда, у неё подгорают котлеты.
Всё-таки наша мама — гений. Хотя по ней и не очень заметно, — шепчет папа Костику в ухо. — Друзья юбиляра! Это ж надо! И почему не я это придумал?! Давай теперь определяйся. У тебя осталось мало времени. Жалкие полгода.
…Папа как в воду глядел. Полгода пронеслись как одно мгновение. Пыльное, жаркое лето сменило нежную, прозрачную весну. Три месяца каникул тянулись долго, а пролетели быстро. Лето устало от самого себя, позолотило листья берёз и принялось швырять их на землю. Пошли дожди. Началась осень, а вместе с ней — учебный год.