— О! Дитя мое! — привычно воскликнул дядя Витя, увидев в дверях хмурую Наташку — последние майские дни в школе ей давались тяжело. И кто только придумал учиться, когда на дворе уже лето, а тебе всего тринадцать! — Как музыкальные успехи? — ласково проворковал он.
Рядом с Виктором Львовичем Наташка тут же растаяла. Он был само обаяние, и грустить рядом с ним было просто невозможно. К тому же это старомодное обращение Цветочнице очень нравилось.
— Она у меня молодец, молодец! — В комнате появился папа. — Скоро концерт, приходи ее послушать.
— И не надоело мучить ребенка? — скривился дядя Витя, перекидывая шарики из одной руки в другую.
— Почему мучить? — вскинулся папа, любящий поспорить. — Она моя дочь! А значит, такой же музыкант, как и я! Это, мой дорогой, называется семейное дело.
— Семейное дело — это когда отец валенки шьет, а потом и сын. Музыка к этому не имеет никакого отношения.
— А как же Моцарт? — в папиных глазах светился азарт заядлого спорщика. — Его отец тоже был музыкантом!
— Да брось ты! — отмахнулся дядя Витя. — Музыкальный талант редко передается по наследству. Это судьба!
— Это не судьба, а везение — заметили, услышали, помогли, — чуть не кричал папа. — Удача, в конце концов.
Наташка терпеливо сидела в углу. Споры между папой и дядей Витей шли постоянно. Главное было дождаться окончания и спросить то, что было интересно ей.
— Для удачи нужно хотя бы немного таланта! — весело улыбался дядя Витя. — Даже с хорошим инструментом без таланта ты ничего не сделаешь!
— Да, но инструмент это уже удача! — не сдавался папа. — К тому же сейчас хороших инструментов мало.
— Причем здесь инструмент, если ты путаешь пальцы и не знаешь, с какого конца за смычок берутся? — пожал плечами дядя Витя.
Сейчас было самое время ввернуть свой вопрос.
— А как же Скрипка, Приносящая Удачу? — спросила Наташка и вдруг почувствовала, как ее щеки стремительно наливаются румянцем. «Чего это я разволновалась»? — сама себя спросила Цветкова, пытаясь глубже дышать.
В комнате повисла пауза, было слышно только, как стучат друг о друга деревянные шарики в быстрых руках Виктора Львовича.
— Доченька, — широко улыбнулся папа. — Что за фантазии? Какая скрипка?
— Вильгельм Гауф очень любил страшные сказки. — Замершие было шарики в руке дяди Вити вновь побежали между пальцами.
— При чем здесь Гауф? — надула губки Наташка. Она терпеть не могла, когда ее все еще считали маленькой. Сказки в ее возрасте никто не читает!
— Бедный угольщик Петер Мунк получил от злого волшебника Михеля дар выигрывать в любом деле, — начал медленно рассказывать дядя Витя. — В обмен на мешок золотых гульденов Петер отдал свое сердце. У Мунка стало много денег, он был выбран почетным жителем города. Но бывший угольщик остался без сердца и потому потерял любовь девушки, его мать умерла от горя. Когда Петер понял, что за богатство заплатил слишком большую цену, то кинулся обратно к волшебнику, чтобы тот вернул ему сердце. Но Михель отказался выполнять его просьбу. С тех пор несчастный угольщик бродит по миру и ищет свое потерянное сердце.
— Я не про сердце спрашиваю! — еще больше возмутилась Наташка. — Помните, вы как-то рассказывали про скрипку. Если на ней играть, то любой станет талантливым музыкантом.
— А я говорю о том, что за любой дар нужно платить. Не всегда сердцем, конечно, но цена за подобные подарки обычно бывает высокой. Так что лучше всего добиваться самому. Чтобы потом не жалеть.
— А скрипка?
— Что скрипка? — загадочно улыбнулся Виктор Львович. — За любой подарок судьбы нужно платить. Например, раньше считали, что за талант дьявол забирает у людей душу. Поэтому любой одаренный человек предавался анафеме.
— Чему? — прыснула Цветочница.
— Проклятию, — усмехнулся дядя Витя.
— Да какое проклятие! — Наташка начала терять терпение. — Вы про скрипку расскажите!
Несколько мгновений Виктор Львович смотрел в пол. На лице промелькнуло выражение недовольства.
— Про какую? — сухо спросил он.
— Как про какую? — вскочила Наташка. — Вы сами рассказывали, что есть такая скрипка, кто на ней ни играет, у всякого гениально выходит. Помните?
— Не помню, — покачал головой дядя Витя. Такого Наташка не ожидала. Она рассчитывала хоть что-нибудь узнать!
— Дочка, что за фантазии? — пробормотал папа, выходя из комнаты, и, как бы извиняясь, сказал, на секунду поворачиваясь к приятелю: — К концу года они все становятся немного не в себе.