Про имитацию норм приличия лорд скоро забыл. Не до них стало. Уж очень разошелся нынче повелитель. У Дарта Вейдера уже темнело в глазах, а поток монаршей ярости все не иссякал. Гаденький страх от понимания того, что эту аудиенцию он может и не пережить, мешал сознанию отключиться совсем.
Вдруг в рисунке Силы что-то изменилось. Несколько секунд полуживой лорд не давал себе поверить в реальность этого изменения. Но долго прятать голову в песок не в его правилах — иначе не выжил бы. Где-то совсем рядом, скорее всего — в императорской приемной, чувствовалась шайка малолетних одаренных, которую он оставил в своем замке.
Дарт Вейдер, конечно, подозревал, что, вернувшись, обнаружит башню замка в слегка скособоченном виде… Но чтоб детки сумели не только выбраться, но и оказаться в императорском дворце. Без посторонней помощи такое невозможно. Но это пока неважно. Потому что Дарт Сидиус тоже почувствовал присутствие молодой, бурлящей силы рядом и хищно потянулся к ней. Вейдер встал на его пути.
Несколько следующих секунд выпали из памяти.
«Вам больно, милорд?» — комаром запищал в мозгу девчачий голос.
«Это из-за нас, да?» — виновато уточнил голос мальчишечий.
Дарт Вейдер не ответил, потому что вокруг себя обнаружился некий совсем самопальный силовой кокон, который невесть как, но погасил пару последних ударов все никак не унимающегося Сидиуса. Больше, едва ли, но… Но тут что-то вновь изменилось. Теперь не вокруг, а внутри младшего ситха. Словно выключатель какой повернули. Он не имеет права умереть сейчас. Потому что в этом случае все еще не удовлетворивший жажду крови Сидиус вырвется сперва во дворец, потом в город. И дело не только в том, что погибнут те, кто рядом, и к кому Вейдер так опрометчиво привязался. Хотя, и в этом, наверное, тоже. Нет, вернее, страх за тех, кто стал дорог, позволил увидеть опасность куда шире. Безумие императора не удастся скрыть. Рухнет то, пусть очень хрупкое и почти иллюзорное, состояние мира и порядка, которое вроде бы начало вырисовываться в галактике. В общем, вариант погибнуть — сейчас совсем не вариант.
Под эти сумбурные мысли Дарт Вейдер развернул кокон своих самодеятельных защитников в стену, отгородившую часть зала с Палпатином внутри от прочего мира. Сделал, сам и не заметил, как. Просто, вдруг обнаружил, что уже не малолетние неучи, а он сам поддерживает устойчивость стены. И поток идущей на это Силы необыкновенно могуч и ровен.
Дарт Сидиус некоторое время с яростным рыком пытался пробить преграду. Сперва молниями, потом активировал меч. Все без толку.
— Что, ученик, нашел какой-то древний артефакт? Только не пойму, какой… — наконец прошипел Палпатин.
Дарт Вейдер не ответил. Он просто терпеливо наблюдал за тем, как в глазах учителя гаснет огонь расплавленного золота. Но совсем человеческими они еще не стали. Значит, неконтролируемая ярость еще плещется на дне души повелителя. Хотя, по меркам последних месяцев он уже вполне адекватен.
— Ну, чего ждешь? Придумал как убить, убивай!
Дарт Сидиус активировал меч и шагнул навстречу взбунтовавшемуся ученику. В глазах вновь заколыхались отсветы желтого огня. Но младший ситх не шелохнулся. Просто продолжал держать барьер. Несколько безответных наскоков на невидимую преграду, и Палпатин окончательно сдулся. Отключил меч и сварливо пыхтя и шаркая ногами направился к трону.
— Решил заморить меня в этой клетке голодом? — теперь серые глаза Шива Палпатина полны злой самоиронии.
— Нет, повелитель.
— Тогда чего ты намерен делать, ученик?
— Договариваться.
— Что?!
— Договариваться. Повелитель, много лет я не давал вам повода усомниться в моей преданности. Клянусь, я остаюсь верным вам и сейчас. Только с некоторого времени вы перестали делать разницу между верностью и покорностью. А быть бездумно покорным я не умею. Уж извините. В этом проблема. И ее надо решать. Только я не готов вас убить. Да, наверное, я плохой ситх. (я и джедаем был так себе). Будь я настоящим ситхом, я бы жаждал вашей смерти. А я не могу. И не только потому, что мне на фиг не сперся ваш трон. Хотя, и поэтому тоже. Но главное в том, что я не хочу убивать того, кого когда-то считал старшим другом, почти отцом…