Когда гости уже удалились в общий зал, один таможенник сказал другому.
– Наверное, продавать привезли.
– Ты, что, не знаешь? Иди, посмотри, кто их встречает.
– И кто же? Ты их знаешь?
– Они прилетели к супругам Дрейзерам. Знаешь таких?
– Дрейзеры … Да, знаю!
И таможенники выглянули в зал – Свиридовых встречала мадам Дрейзер, модно и со вкусом одетая пожилая дама.
Она расцеловала Улю и Гришу, и солидный представительский «Мерседес» под бесконечную болтовню мадам повез их на виллу Дрейзеров.
Уля привычно размещала свои вещи в комнате, где они уже чувствовали себя постоянными жильцами – так часто они гостили у Дрейзеров.
Гриша сразу поехал в издательство, а мадам Женовьева с большим интересом расспрашивала Улю о детях. Ей было все интересно – что сказала Верочка, как растет Николаша. Она так старательно и уморительно выговаривала «Веройчка» и «Никольаша», что Уля невольно улыбалась.
– Улиана, что ты смеешься? – спрашивала мадам и Уля отвечала ей на немецком, даже не раздумывая над выбором слов и порядком их размещения в предложении.
И при этом сама удивлялась этому.
А потом мадам Женовьева повела Улю в ту часть усадьбы, куда они с Гришей еще ни разу не попадали – там оказалась старинная мебель, старинные книги и картины по стенам. Это было нечто, и это для себя Уля определила как музей.
Рис. 1. Густав Климт, «Замок Каммер», 1912 год.
– Ой, мадам Женовьева, но это же Климт!
Уля остановилась перед картиной, на которой сквозь зелень проглядывала белизна старинной постройки, а на спокойной воде с еле заметной рябью отражались окна на темной стене на берегу.
– Улиана, ты знаешь Климта!? – с искренним удивлением проговорила мадам Женовьева.
– Мадам! Но я же жена художника! – с достоинством ответила Уля, и сразу же рассмеялась. – Просто я видела эту картину у Гриши в альбоме австрийского … австрийского модерна – правильно? Там было много картин Густава Климта … Мадам Женовьева, неужели это подлинник?
– Да, Улиана, это картина Климта «Замок Каммер», это озеро Аттерзее.
– Я вспоминаю, в картинной галерее … там, в городе, были еще картины Климта! Там это здание так странно называется – «капустная голова», а здание красивое.
– А ты сама не рисуешь?
– Что вы! Только платья! Да и то Гриша помогает …
Картин было не очень много, и Уля разглядывала их – большие и маленькие, в дорогих рамах и в небольших скромных рамках.
Она остановилась перед небольшим пейзажем – за рекой виднелся старинный город с островерхими башнями.
Рис. 2. Вермеер, вид Делфта
А рядом ярким пятном выделялась желтая кофта женщины в цветастой расписной юбке, и женщину за грудь рукой хватал мужчина в красном камзоле и широкополой шляпе.
Уля переводила взгляд с одной картины на другую, а мадам Женовьева внимательно следила за Улей.
Наконец Уля растерянно обернулась.
– Но это же копии … Не может быть, чтобы это были оригиналы … Гриша говорил, что его так много и успешно подделывали …
– Кого, Улиана?
– Это Вермеер, верно?
Рис. 3. Вермеер. Сводница.
– Милая Улиана, ты чудо!
– Если я правильно помню, то был какой-то голландец, так успешно подделывающий картины Вермеера, что их у него покупал даже … Гитлер … Простите!
– Я думаю, что это работы именно этого пройдохи, моя милая Улиана! Но ты такая молодец! Ну, «Сводницу» ты могла запомнить, но «Вид Дельфта»!
А на стене висели две картины с изображением самой Ули – Гриша нарисовал ее танец в обнаженном виде и ее портрет в глубокой задумчивости.
Такие картины висели у них дома, но чтобы здесь, около великих художников.
– Мадам Женовьева, зачем вы повесили здесь эти картины? Даже неловко … Климт, Рафаэль, Вермеер … и тут еще я …
– Милая Улиана! Так решил Густав, и я согласилась с ним. Картины твоего мужа достойны этой компании … А как дела у твоего мужа с проектом «Моя Вена»?
– Подвигается. Но мне потребуется ваша помощь, мадам!
– В чем, милая Улиана?
– Рисунки делает Гриша, а текст … текст пишу я …
– Это же чудесно, Улиана! Я надеюсь, что у тебя хорошие впечатления от нашего города! Покажешь мне?
– Обязательно! Только мой текст зависит от того, что скомпонует Гриша, какие разделы у него образуются. Вы даже представить себе не можете, какую уйму рисунков он уже нарисовал! Я даже не могу этого осмыслить! Вы поможете мне?
–Безусловно, моя милая Улиана! Я буду рада помочь тебе и твоему мужу!
А вечером мадам Женовьева расхваливала Улю, рассказывая своему мужу и Грише о изумительных познаниях московской гостьи, чем вогнала ее в краску.