— Мневники? Конечно, знаю.
Я сунула его чемодан в багажник, и он сел рядом со мной. Отдуваясь, вытер платком лоб и жирный затылок.
— Ну и жарища!
— Только с самолета? — спросила я.
— Как видите. Из города Таллина.
У меня на самом деле общительный характер. Умею найти общую тему с любым пассажиром. А может, мне тоже везет на словоохотливых и общительных? Редкий человек, сидя в моей машине, будет молчать всю дорогу. И мужчины и женщины делятся со мной, наверное, потому, что знают, вряд ли нам придется еще встретиться. Хотя, как говорится, только гора с горой не сходится…
Сколько иной раз интересных историй приходится выслушивать! Таких, которых никому никогда нельзя доверить, а вот «шефу», с кем вскоре расстанешься, можно.
Бывает иногда, что у меня спрашивают телефон и вообще заводят разговор на тему, как бы нам провести вместе время.
Я еще никому телефон не давала. Еще никто ни разу не понравился до такой степени, чтобы хотелось еще раз повидаться. Или мне просто не везет?
Этот толстяк немедленно поведал мне, что он хормейстер детского хора в клубе при одном из текстильных комбинатов Москвы. Ездил в Таллин перенимать опыт. Скоро опять туда поедет — теперь уже делиться опытом, вместе со своими детьми. Целых полсотни ребят повезет. Я посочувствовала ему, шутка ли — углядеть за столькими детьми! Мы с мамой, когда Маська была маленькой, с ней с одной не могли справиться.
— Я постоянно спешу, — сказал он. — У меня даже часы и то спешат, если на моей руке, а вот когда их жена наденет, они идут минута в минуту.
— Жить торопитесь, — сказала я.
— И чувствовать спешу, — подхватил он. — Только жаль, уже времени для чувств мало осталось.
Я искоса глянула на него.
— Вам бы похудеть килограммчиков на двадцать, тогда и времени бы хватило.
Он глухо захохотал:
— А вы остроумная девочка. Люблю таких!
Я нахмурилась. Сейчас скажет: «Давайте встретимся вечерком…»
Но он ничего этого не сказал, а спросил:
— Петь умеете?
— Ни в зуб ногой.
— Напрасно. Надо учиться петь.
— У меня сестра поет.
— Младшая или старшая?
— Младшая, еще в школе учится, в седьмом классе.
— У нее хороший слух?
— Очень хороший. Когда у нас было пианино, она все подбирала по слуху, только услышит где-нибудь песню, сразу же подберет.
— А где теперь пианино?
— Продали.
— Вот это жаль.
— Мне тоже было жаль, но ничего не поделать.
Он внимательно посмотрел на меня, вынул сигарету.
— Можно курить?
— Можно.
— А вы не курите?
— Нет, не люблю.
— И не надо, такой молоденькой не пойдет курить. — Затянулся, выпустил дым колечком. И вдруг сказал: — Приведите ко мне вашу сестру. У меня в хоре есть старшие школьники.
— Трудно ее привести, у нее характер тяжелый.
— Чем же?
— Если не захочет, ни за что не пойдет.
— А вы попытайтесь уговорить ее. Всем ребятам нравится петь в хоре, мы ведь не только поем, а всерьез изучаем музыку, вместе ходим в консерваторию, на концерты.
— Ладно, — сказала я, — попробую уговорить ее.
— Я вам оставлю мой телефон.
— Я позвоню вам осенью, когда она вернется из строительного отряда.
— Наверно, вы водитель первого класса?
Само собой, мне было приятно слышать эти слова.
— Второго, — ответила я. — До первого еще далеко.
Он порылся в кармане, вытащил плюшевую собачку. Собачка была серая, с черным носиком и хвостом-закорючкой, очень похожая на нашу собаку Дымку.
— Это вам, — сказал он. — Повесьте вот здесь, на ветровом стекле.
— Спасибо, — ответила я. — Только зачем вы дарите мне? Как-то неудобно…
— Я ее вез для сына, но ему подарю что-нибудь другое, надеюсь, что мой сын все, что бы я ни привез, примет…
— У вас большой сын?
— Перешел в десятый класс.
Я повесила собачку на ветровое стекло. Он смотрел то на меня, то на собачку и улыбался. Очевидно, он из тех, кто умеет радоваться чужой радости.
— Вот вам и веселее будет ехать…
— Она похожа на нашу собаку, которая прожила у нас девять лет.
— Тем лучше.
— Осенью мы с сестрой вам позвоним, — сказала я.
— Очень прошу вас, — сказал он. — Будьте все-таки осторожны!
Я удивленно пожала плечами, а он продолжал:
— Ездить по Москве с каждым днем все труднее. Как ни говори, а машина — это источник повышенной опасности, так, кажется, выражаются начальники ГАИ?
— Так, — согласилась я и пообещала: — Постараюсь быть осторожной…
Солнце уже пылало вовсю, знойное марево плыло над городом.