Кусаешь губы: ты пообещал спуститься вниз сразу после того, как примешь душ. Уже и душ успел принять, и обсохнуть – парни, наверное, вовсю удивляются, где тебя черти носят.
А силы воли не хватает, чтобы присоединиться к ним. Точнее, сила-то есть, вот воли маловато.
Сначала приглушенные, а потом гулкие шаги по лестнице:
- Брателло, ты заснул?
В темном проеме стоит Сашка.
Быстро сглатываешь:
- Уже иду.
Он внимательно смотрит, и тебе хочется исчезнуть с земли, только бы избежать этого проницательного взгляда:
- Что с тобой такое происходит? – тихо спрашивает он. Интонации в голосе меняются, и ты, чувствительный к малейшим нюансам, так остро ощущаешь это, что хочется кричать. Хриплый, низкий… Брат подходит близко, на расстоянии вдоха-выдоха. – Ты хорошо себя чувствуешь, малыш?
И какая разница, что между вами три года? Всего три года, но ты всегда чувствовал себя с ним как за каменной стеной – сколько раз он вытаскивал тебя из различных передряг, дрался с уличными мальчишками наравне с тобой, помогал, защищал, оберегал.
Любил…
Сашка осторожно касается твоей щеки одними пальцами, проводит по коже, убирая за ухо непослушную прядь. Ты готов поклясться, что ощущаешь все эти прикосновения как ожог первой степени. Пальцы оставляют следы на коже.
Пальцы оставляют шрамы на душе.
Вдруг резко, порывисто хватаешь его за руку:
- Ты…
Замирает. Замираете оба, внимательно глядя друг на друга.
Поединок, где нет и не будет выигравших.
- Бро… Любишь меня?
Голос дрожит. Страшно.
В конце вы оба проиграете.
- Ромка, - у него перехватывает дыхание, и на секунду, которая кажется тебе вечностью, с его лица слетают все привычные маски, и оно становится беззащитным, как у ребенка. – Ром…
В зеленых глазах загораются красные огоньки – стоп, опасность. Назад пути нет, и не стоит говорить об этом.
- Брат, ну конечно люблю, о чем ты?
Все, снова маска. Почаще бы видеть его настоящего, без той паутины лжи, которой они опутали себя когда-то. Миг правды был таким коротким… Больше Сашка не позволит себе подобной оплошности. От сознания этого хочется плакать.
Обнимает тебя, что-то шепчет, успокаивающе проводит по плечам.
- Ты что? Все будет хорошо, малыш, не переживай. Я с тобой…
Прижимаешься к нему близко-близко, так, чтобы каждой клеточкой почувствовать его запах – родной, любимый. Нет, тебе не стыдно за свою слабость.
- Пойдем вниз? Ребята заждались.
Мотаешь головой:
- Не хочу. Нет настроения.
- Ну пожалуйста, - уговаривает он. – Они собрались только ради тебя. Ты нужен им.
«А мне нужен ты!» - хочешь крикнуть в ответ. Молчишь, потому что понимаешь, что это только оттолкнет Сашку.
Ведь так уже было…
Повторять прошлый опыт ты не намерен. И без того едва в себя пришел.
Он осторожно проводит рукой по твоим волосам, приглаживая растрепавшиеся прядки, а потом ласково улыбается:
- Пойдем к нашим друзьям.
Юля.
Площадь была огромной – насколько глаз хватало. Раньше ты видела это только по телевизору.
Стоит ли удивляться реакции!
Наташка тихонько рассмеялась:
- Чего стоишь, как дуб?
- Может, как елка?
Подруга покачала головой:
- Нам еще столько надо посмотреть! Пойдем скорее!
- У-у, а мне и здесь неплохо!
Она закатила глаза.
Вообще-то, ты с утра только и делала, что удивлялась. Наташка как будто задалась целью за день обойти все достопримечательности столицы. К обеду у тебя заболели ноги, спина и голова. А еще ты проголодалась. Глаза машинально останавливались не на красивых зданиях и памятниках, а на вывесках типа «Му-Му», «Крошка-Картошка», «Макдоналдс». Наташке все было нипочем – она бодро вышагивала по скрипучему снегу, и, не закрывая рот, рассказывала тебе то про своих знакомых, то про работу, то про Москву. «Ей только гидом работать», - мрачно подумала ты, мысленно прощаясь с ужином. Обед вы тоже пропустили – уже пару часов как.
Впечатлений было уйма – вряд ли ты смогла бы все это посмотреть без подруги. Она и встретила тебя на вокзале, и привела домой, чтобы ты смогла привести себя в порядок с дороги, и лишь потом увела на прогулку.
- Смотри, а сюда мы пойдем завтра вечером, - она указала на большое овальное здание. – Это Олимпийский.
На картинках в Интернете он казался миниатюрнее…и чище. Ты усмехнулась, проводя эту параллель. Ну конечно, а чего же еще ждать? Да и какая разница?
От осознания того, что завтра они будут здесь слушать живое выступление Zipp, кожа покрылась мурашками. А ведь еще вчера ночью это казалось еще менее реальным…