Собственно, именно так и вышло: удостоверившись, что в атаку Дьогу больше не лезет, хоть и продолжает отплясывать жингу, я принялся «раздёргивать» его стандартным даже не боксёрским, а сётокановским челноком, и в конце концов спровоцировал на необдуманный ответ аналогом моего же маэ-гери кекоми, или, если хотите, фронт-кика. Как раз чего-то такого я и ожидал – обжёгшись на размашистых круговых ударах, мой оппонент решил попробовать более прямолинейные атаки. Ну а поскольку с ударной техникой рук дела у него обстояли далеко не лучшим образом, то вариантов не особо и много. Мне даже неважно было, какой ногой он ударит – всё едино, что правой, что левой. Просто потому, что в челноке я работал из правосторонней стойки, и, соответственно, ушёл влево – Игараси-сама называл такой манёвр «тая-сабаки» – ответив правым йоко-гери точно в рёбра, благо довольно низкая капоэйристская стойка это позволяла. Как там сенсей говорил? Не бей высоко, Генри-кун, бей в средний уровень – такие удары быстры, точны и рациональны. Ну и самые дальнобойные они, так-то. Про силу вообще молчу. А тут ещё попал крайне удачно – повезло пареньку, если трещинами отделался. Впрочем, судя по тому, как Дьогу плюхнулся на бок и скрючился, прижав локоть к телу, как минимум одно ребро я ему сломал. Собственно, на этом можно было считать бой завершённым – я даже не стал развивать атаку, хоть и имел на это полное право, поскольку правила запрет на добивание лежачего не предусматривали. Просто отступил на пару шагов назад и жестом показал рефери, что, мол, хреново оппоненту, глянь, будь добр, что там. И всё это снова под неодобрительный гул зрителей – типа, почему опять так быстро?!
Надо сказать, опасения мои целиком и полностью подтвердились: склонившийся над Дьогу судья аккуратно потыкал тому в бок пальцем, покосился на скривившуюся от боли физиономию бойца и решительно помахал руками над головой, сигнализируя о прекращении схватки. Потом уже традиционно задрал вверх мою граблю, узаконив результат, и велел убираться с ринга, чтобы не мешать медицинской бригаде – собственно медику и парочке «принеси-подай» с носилками. Справедливости ради, Дьогу от их помощи категорически отказался, попытавшись подняться на ноги самостоятельно. Правда, получилось не очень – он снова схватился за бок и приземлился на пятую точку. Пришлось, шуганув обслугу, самому вернуться и подать ему руку:
- Отличный бой, амиго! Хватайся!
- Думаешь? – поморщился Дьогу.
- Точно-точно! – заверил я. – Покажешь пару приёмчиков? Ну, потом?
- Почему нет? – дёрнул мой оппонент левым плечом, и таки схватился за протянутую ладонь. – Вот это у тебя удар! Я аж хруст расслышал!
- Ты давай-ка не болтай, так болит меньше, - посоветовал я, ненавязчиво увлекая Дьогу в сторону загончиков. – И это, медиков не гоняй, пусть посмотрят.
- Да толку от них! – отмахнулся парень. – Меня в общине гораздо лучше починят, и не так дорого.
- Ну, как знаешь…
Следующие четверть часа мы с соседом провели в ничего не значащей болтовне – тот всё же отдался в руки, как он выразился, местных коновалов, и таким вот незамысловатым способом пытался отвлечься от боли. Естественно, пейнкиллер ему вкололи первым делом, да и льда принесли, но, судя по всему, помогало не очень. Но и уходить с турнира Дьогу не пожелал – любопытно же, что дальше будет! Опять же, где ещё такое козырное место найдёшь, как у нас в загончиках? Отсюда видно сильно лучше, чем просто из толпы. А ему, как пострадавшему и пока не подлежащему транспортировке, организаторы сделали исключение и из бойцовской зоны гнать не стали, в отличие от всех остальных проигравших. Слабенькое, но утешение. Бонус, так сказать. Ну и мне не так скучно, потому что упускать столь удобный случай я не стал и принялся в подробностях расспрашивать про капоэйру. А о чём ещё здесь беседовать? Не думаю, что Дьогу стал бы откровенничать по личным вопросам, биография, там, туда-сюда… да и вообще как до жизни такой докатился? Я бы точно не стал. А вот про любимое увлечение почему бы и нет? Особенно если собеседник такой живой интерес проявляет? В общем, время убили.
А потом начался второй полуфинал – Гектор Оливейра против Пепе. И завершился он, надо сказать, ещё быстрее, чем наш с Дьогу бой: сразу после судейской отмашки Гектор попытался нырком пройти в ноги «дикому», но нарвался на жесточайший удар коленом в голову, и мгновенно «уснул». Дух из него вышибло ещё в движении, так что на канвас незадачливый борец рухнул уже в бессознательном состоянии. Как Пепе ему шею не свернул, ума не приложу! Но вот челюсть однозначно в починку – если не сломал, то как минимум вывихнул.
- Охренеть! – поражённо выдохнул Дьогу, и, скривившись от боли, схватился за бок. – Ф-фух!.. Слушай, Энрике, это мне ещё повезло с тобой, получается? Я-то всего лишь рёбрами отделался…
Договаривать он не стал, но я и без того прекрасно понял подтекст: и вот с этим монстром теперь тебе, приятель, разбираться! Кто победит, ещё вилами по воде писано, но то, что малой кровью не обойдётся, это к гадалке не ходи. Вряд ли, конечно, он именно такими словами подумал, но суть я передал верно.
- Не переживай за меня, амиго! – напустил я на себя молодецкий вид, хотя уверенности не чувствовал от слова совсем. – И не таких ронял!
- А где, если не секрет? – оживился Дьогу.
- Не секрет, - усмехнулся я. – На Беатрис. Участвовал в турнирах студенческой боксёрской лиги. Даже чемпионом был одно время.
- Студенческой? – заломил бровь мой сосед. – Она настолько крутая?
- Ну, для любительской организации более чем, - задумчиво протянул я. – В универсиадах РКА наша сборная постоянно участвовала. Да и мне пару раз довелось, когда ещё студентом был. Потом, правда, перешёл в рейтинговую категорию, а это уже ближе к профессионалам.
- Ну, если ты так говоришь… - хмыкнул Маседа, но развивать тему не стал, сделав вид, что ему резко поплохело.
На том беседа в очередной раз заглохла: соседа я не очень-то и убедил, а продолжать распинаться желания не было. Тут бы на нервы не изойти всему – вон какой зверюга меня ждёт не дождётся! Как он там сказал? Ты, в смысле я, Олег, моё испытание? Ну-ну. Ещё большой вопрос, кто и для кого. Однако же, приложив недюжинные усилия, я таки заставил себя успокоиться и даже умудрился погрузиться в псевдомедитативное состояние, среагировав только на касание одного из «принеси-подай». Оказывается, перерыв уже закончился, а я и не заметил, настолько в себя погрузился.
- Удачи, амиго! – помахал мне рукой на прощанье Дьогу.
- К чёрту, - буркнул я на ходу, а больше на слова размениваться не стал – оно мне надо, настрой сбивать? Правильно, не надо.
Так и протопал в ринг, встав точно напротив Пепе, буквально в паре шагов. Рефери, естественно, пристроился между нами сбоку, и начал церемонию:
- Финальный бой турнира! Встречаются Генри Форрестер и Хо-о-о-осе Химе-э-э-энес!
Что?! Как?! С фига ли вдруг Пепе стал Хосе? Хотя чему я удивляюсь, это же финал. До того можно было и прозвищами обойтись, а здесь уже всё строго официально. Меня, вон, тоже Генри поименовали вместо более привычного испанскому уху Энрике.
- Регламент четыре раунда по пять минут, либо досрочная победа нокаутом или самбмишеном! Бойцы, правила ясны? Генри?
- Предельно.
- Хосе?
- Си, сеньор.
- Начали!!! – рубанул рукой воздух судья, и резво отскочил подальше, чтобы случайно самому не прилетело.
А опасался он, надо сказать, не напрасно – не знаю, что там Пепе планировал, но я решил в финале использовать фактор внезапности на полную катушку и нанёс первый удар сразу же, как рефери подал сигнал к началу боя. И был это не хук, апперкот или панч, которые вполне естественно от меня ожидать, а высокий микадзуки-гери – почти такой же, как у Дьогу. Разве что чуть помедленнее. И, в отличие от моего нового приятеля, я попал как надо – внешним ребром стопы в голову, да ещё и с хорошей амплитудой. Вот только результат оказался вовсе не такой, как я рассчитывал. Нет, на месте соперник, конечно же, не устоял, но и не рухнул на канвас, как планировалось. Вместо этого он после нескольких неуверенных шагов назад поймал-таки равновесие, встряхнулся, как большой и страшный пес, и сам рванул в атаку.