— Шагайте-шагайте, Генри, — подбодрил меня Пимброк. — Вот дверь, прямо перед вами.
Да вижу… вот только что дальше? Весь мой предыдущий опыт говорил, что она должна открыться автоматически, едва я окажусь от створки на расстоянии шага. Ан нет! По-прежнему закрыто. И что делать? Вон, вроде бы ручка, как на дверях чёрных ходов в больших торговых центрах. Ну ладно…
Решительно шагнув к двери, я не менее решительно ухватился за хитровыгнутую трубу и потянул створку в сторону. Если конкретней, то влево, поскольку сама ручка располагалась справа. Но результата, как нетрудно догадаться, не достиг. И раздражённо толкнул неподатливую створку, спиной ощущая насмешливые взгляды. М-мать! Остаётся только на себя потянуть… получилось! Она подпружиненная, что ли? Быстрее внутрь, пока не захлопнулась да чемодан не зажала. Ф-фух! Вот уж не думал, что простая дверь может стать такой проблемой! А этим, вон, хоть бы хны! Лыбятся да подмигивают, когда мимо проходят…
— Спасибо, Генри, повеселили! — дружески похлопал меня по плечу Джон Сесил. — И не обижайтесь на нас, стариков. Незамысловатый местный юморок. Вы привыкнете.
— Надеюсь…
— Смелее, друг мой! И не бойтесь совершать ошибки, это наше естественное состояние.
— Ошибка — моё второе имя.
— Ну, не преувеличивайте, Генри. Всё у вас будет нормально. Здесь, увы, я вынужден вас оставить. Как устроитесь в кампусе, не стесняйтесь, заглядывайте в гости. Мой адрес есть в локалке, если что.
— А… мне куда?.. — растерялся я.
— Прямо, — усмехнулся Пимброк. — Не переживайте, мимо не пройдёте, вас встретят.
— Буду надеяться…
Ушёл… чёрт! Неужели я успел привязаться к этому старому педриле? Не хватало ещё… нет, это чисто психологический эффект — естественная тяга к первому заговорившему. Плюс стресс от резкой смены обстановки. Хотя кому я вру?! Смена обстановки, блин! Да я по факту всю привычную жизнь одним-единственным косяком обрушил! Неудачник долбаный… знаете расхожий прикол сомнительного качества? Ну, тот, где «Олег за всё берётся смело, всё превращается в дерьмо»? А если за дерьмо берётся, то просто тратит меньше сил. Как раз про меня, блин. Ладно, нефиг время тянуть, идти надо.
На выходе из крытого перехода (или на входе в общий зал?) меня и впрямь уже ждала делегация аж из двух человек. Дюжий молодец-охранник при униформе, дубинке и каком-то самопале в кобуре внимания моего не привлёк, а вот его спутница — дамочка под тридцатник, миловидная крашеная блондинка — наоборот. Я, можно сказать, только из-за неё и не залип на странное оружие секьюрити, не похожее ни на привычные бластеры, ни на чуть менее распространённые гауссовки. Бог с ним, с самопалом, тут поинтереснее зрелище — фигуристое настолько, что даже чуть мешковатый комбез медика вкупе с накинутым сверху белым халатом не скрывали этой особенности дамочки.
— Мистер Форрестер? — уточнила докторша, окинув меня томным взглядом.
Или мне показалось? Могло, кстати, особенно под впечатлением от голоса — грудного, чуть с хрипотцой, безумно красивого тембра. Влюбляюсь, что ли?! Если не в первого встречного, так во встречную… ну, хотя бы это радует.
— Да, мисс?..
— Санчес, — с готовностью подсказала дамочка. — Кэмерон Санчес, но можете звать меня просто доктор. Или «мэм».
Санчес? Да она такая же Санчес, как я Ротенберг! Если латинская кровь в ней и присутствует, то в минимальной концентрации. Скорее англосаксонка на вид, если шатенистые корни волос учитывать. А ещё довольно щекастенькая, лицо почти круглое, но не полное. Видимо, строение скул сказывается. В общем, далека от классических пропорций, но хороша, чертовка! С изюминкой.
— Хорошо… мэм, — почти незаметно сглотнул я. — Простите моё невежество, но я попросту не представляю, что делать дальше.
— Пока что ничего, — заверила докторша. — Просто следуйте за мной. Только сначала Джерри вас проверит. Чистая формальность, не принимайте близко к сердцу.
— Э-э-э?..
— Поставьте ваш чемодан сюда, сэр, — ожил охранник. — И поднимите руки… да, так достаточно.
А сноровисто он меня обхлопал. Правда, смысл данного действа от меня ускользнул: что он собирался найти? Оружие? Наркоту? Ещё что-то запрещённое? Как в старом анекдоте про таможенников? «Оружие, драгоценности, наркотики есть? Есть?! Ой, а можно с вами сфотографироваться?!» Очень смешно, блин.
— Хранилище информации экранировано? — вернул меня на грешную Роксану секьюрити, успевший наскоро просветить мой чемодан компактным древним сканером — обшарпанным и с физическим дисплеем.
— Конечно.
— Какой стандарт защиты?
— «Экстра-семь», кажется. А что?
— Значит, какое-то время продержится, — пришёл к заключению охранник. — Можете на временное хранение не сдавать, успеете ещё определиться.
— Думаете, накроется?
— Обязательно. Но не прямо сейчас.
Успокоил, м-мать.
— Он в вашем распоряжении, мисс Кей, — потерял ко мне интерес секьюрити. — Можете проходить.
— Пойдёмте, мистер Форрестер, — мило улыбнулась мне докторша. — За мной, пожалуйста.
Хм… встреча по высшему разряду, если учесть уровень колонии в целом. С чего бы такая честь? И куда меня, интересно?
Как оказалось, в небольшой закуток, отгороженный поляризованными стеклянными панелями от здоровенного, на несколько сотен мест, брифинг-зала. Самого настоящего, с трибуной, длинным столом президиума и рулонным экраном для примитивного медиапроектора, подвешенного под потолком — я его очень быстро вычленил взглядом на фоне пластиковой же облицовки. Сам зал был забит неряшливо расставленными пластиковыми стульями, а вот в моём закутке обнаружились кресла знакомой формы — такие же я видел в автобусе. Вот только эти оказались несравнимо мягче. Пластик более качественный? Или просто эластичный? Без разницы, главное, довольно удобно. И никого, кроме меня — докторша, как только убедилась, что я обихожен и даже вполне себе доволен, ретировалась, напоследок пояснив:
— Вам необходимо прослушать общий инструктаж, мистер Форрестер. Поскольку из специалистов вы один, придётся довольствоваться обществом рекрутов. Прошу вас, не обращайте внимания на некоторую специфичность мероприятия, к вам она ни в коей мере не относится. Просто наш главный безопасник, мистер Мюррей, практикует особый подход к этому контингенту. Прошу понять и простить.
— Да легко! — заверил я, но докторши уже и след простыл. — Ладно… подождём. Может, ещё что нового узнаю…
Ждать пришлось довольно долго, минут двадцать или около того. И львиная доля времени ушла на приём и размещение моих собратьев по несчастью — тех самых гастарбайтеров-латиносов, что пылили в автобусах в общей колонне. Ну а поскольку прибывали они партиями по пятьдесят человек — я не считал, просто включил логику — то вывод сам собой напрашивался: технология отработана, и всё идёт по накатанной. Так что появлению изрядного количества охранников я не особо удивился — первую партию сопровождало сразу десятеро секьюрити. Куда больше поразило их снаряжение и поведение — явились они в силах тяжких, при нелетальных средствах воздействия и броне, и держались настороженно. С одной стороны, для меня это всё дико… с другой — это я уже к попутчикам-латиносам привык, а здесь они пока неизвестные чужаки, с которыми нужно держать ухо востро. И всё равно как-то… стрёмно, что ли? Ну а когда в зал ввалилась следующая партия рекрутов в сопровождении ещё одного десятка охраны, я окончательно утратил чувство реальности. К чему такие… даже не предосторожности, а строгости? Явный же перебор! Я с этими людьми на одном лайнере провёл почти месяц, пересекались не раз и не два, несмотря на моё добровольное затворничество. Нормальные они. Нормальные. Парни и девушки, в соотношении примерно два к одному. И все довольно молодые — в диапазоне от двадцати до тридцати или совсем немногим больше. Все, как один, сами себе хозяева, не обременённые семьями, так что ничего удивительного, что уже в дороге образовалось немало парочек. Ну и «кружки по интересам» среди самых младших парней возникли, как же без этого? Этакие мини-банды, я бы даже сказал, зародыши. У нас в кампусе такие каждый год десятками самоорганизовываются в среде первокурсников, пока те ещё не влились в нормальную студенческую жизнь. Но такие больше шумят и работают на публику, нежели реальных неприятностей доставляют. А тут нате вам — толпа охраны, да к тому же предельно серьёзно настроенной! Такое ощущение, что прямо здесь и сейчас ожидают бунта, бессмысленного и беспощадного. Чудны дела твои, господи.