— Не могу, — крикнул он. — Где брод?
— Ступай, ступай! Баба перешла!
Борейчук стал ходить по берегу. Казалось, он что-то искал. Но что он мог искать?
Через час он бросил таинственную ходьбу. Стоял на берегу и смотрел в реку.
— Скажите, пожалуйста, это человек? — говорил Посевин. — Разве я мог думать, когда брал его с собой?
— А золото нашли вы или оба вместе? — спросила Зейд.
— Оба вместе! — захохотал Посевин. — Разве он может найти золото? Если мы опоздаем еще на день, чорт знает, что будет!
Борейчук не перешел реки. Он сидел на берегу. Охрипший голос Посевина смешивался с ровным грохотом реки.
— Исключительная сволочь, — говорил Посевин. — Он меня погубит! Я и так уже опоздал!.. «Старый Джон» уйдет к чортовой матери.
Зейд приподняла брови: «Старый Джон»?
Палатку разбили тут же на песке. Разожгли костер, но чаю не варили: чайник был у Борейчука.
Борейчук тоже разжег костер и кипятил воду. Чаю у него не было.
— Пошел бы Дождев — давно были бы на месте. А так — петля. Взять половину золота? Значит, на остальном поставить крест.
Зейд не поняла, почему если взять половину, то на остальном надо поставить крест. Ей казалось, что можно взять и не так уж много, потому что всего открытого все равно не унесешь. А для того, чтобы поверили в сделанное открытие, наверное, довольно и одного рюкзака золота. Но она не высказала своего мнения и не спросила разъяснения, потому что Посевин не располагал к разговорам.
Она завернулась в одеяло и улеглась. Шум реки был приятен, он не был тяжел и угрюм, как грохот океанского прибоя. В нем была мелодия и нежность.
Засыпая, она спросила:
— Если он не перейдет, что мы будем делать?
— Если он не перейдет, я его убью,
Утром Борейчук разложил костер, должно быть, готовил завтрак. Он не собирался переходить реку.
Посевин побежал к нему.
Зейд не могла разобрать слов в грохоте реки, она только видела жесты.
Оба сначала размахивали руками, потом Посевин поднес к лицу Борейчука кулак.
Борейчук ударил по кулаку.
Друзья схватились и упали. Долго извивались по земле. Встали, Посевин потащил Борейчука к реке, Борейчук изловчился и ударил Посевина ногой, Посевин упал на колени.
«Надо прекратить», — с тревогой и отвращением подумала Зейд.
Опять бешено неслась под ее ногами река, опять нужно было сосредоточиться только на камнях. Она перебралась в тот момент, когда Борейчук дрожащими руками возобновлял костер, разметанный ударом сапога Посевина, а Посевин изрыгал ругательство за ругательством.
— Успокойтесь, как вам не стыдно! — начала она.
Ни тот, ни другой не обратили на нее внимания.
— Я близорукий! — кричал Борейчук. — Я оступлюсь!
Его речь прервали новые ругательства Посевина.
Зейд подошла к Посевину и сказала твердо и с досадой:
— Перестаньте ругаться! Ругань ни к чему не приведет. Надо что-то придумать.
Посевин посмотрел на нее с удивлением. Потом выругался.
— Это что же? — спросила Зейд. — Как вы смеете?
— Тут я хозяин, — крикнул Посевин. — Я! Вы понимаете, кто я?! Завтра в Америке шепотом будут произносить мое имя!
— В какой Америке? Почему в Америке?
— А по-вашему, где? В Африке? На Африку мне наплевать. В последний раз спрашиваю тебя, перейдешь ты или нет?
— Я перейти не могу, — сказал Борейчук. — Как хочешь. Не кричи. Поищи другой переправы. Ты человек бывалый. Есть и другие переправы. Не может быть, чтобы только эта одна.
— Я буду искать, а Старый Джон будет нас ждать? Из-за вас я потерял столько времени. Одного дурака ждал, убеждал — не пошел. Теперь второй пнем стоит на берегу. А за рекой вся жизнь... так он, понимаете ли, готов счастье всей жизни променять на свой страх.
— Если я сорвусь, на какого чорта мне будет твое счастье?!
Перебранка возобновилась. Часто повторялось имя Старого Джона. Зейд сидела на камне. Она начала понимать, что дело с золотом обстоит совсем не так, как говорил на белушьем промысле бывший бухгалтер.
Противники снова смолкли, и Посевин пошел вниз по реке.
— Послушайте, Борейчук, — сказала Зейд, — что это за Старый Джон, который не будет нас ждать лишнего дня? Вы мне ничего не говорили о нем на рыбалке.
Борейчук пожал плечами.
— Не мог же я всего говорить на рыбалке. Вы — умная женщина! Неужели вы сами не понимаете? Но все будет в порядке. Не волнуйтесь. Я убежден, что Посевин напрасно порет горячку. Американец нас подождет.
Борейчук сел готовить завтрак: мелко накрошил в котелок соленую кету и варил ее с луком.