Точилина недоумевающе посмотрела на него.
— В самом деле схожу. У меня мандат ревизора. Мне поручено ознакомиться с положением дел на концессиях.
Утром Береза отправился к японцам. Он пошел по старой, едва заметной тропе и скоро смешался с воздухом, с кочками и фоном далеких сопок.
Береза предполагал вернуться самое позднее к ужину. Но не вернулся и к ночи.
— Ишь, обследует, — завидовал Савельев. — Нам нельзя, а ему можно. Нашел парнягу, балакающего по-русски, и теперь обследует...
Береза не пришел, и никто не беспокоился, кроме Шумилова. В одиннадцать часов он разбудил Гончаренко.
— Поедем со мной на японскую рыбалку.
Гончаренко хлопал глазами.
— Зачем?
— За Березой!
— А что с Березой? — встревожился студент.
Проснулась Зейд, подняла голову.
— Почему за Березой? Точилина, ты слышишь?
Но Точилина уже сидела на постели и, прикрывшись простыней, одевалась. Она не придавала особенного значения тому, что Береза не пришел. Мало ли почему он мог задержаться? Может быть, хорошо приняли, решил остаться до завтра, чтобы проследить какой-нибудь интересный процесс. Но сейчас вдруг ей стало страшно.
— А что такое может быть с Березой? — спросила она.
— Я имею основания не доверять японцам, — сказал Шумилов. — Если товарищ Береза собирался вернуться днем, а его нет к ночи, нужно ехать за ним.
Гончаренко успокоился. Он думал, что пришло известие о несчастье с Березой. Повел под одеялом теплыми ногами, ощутил, как приятно лежать сейчас в постели, и окончательно успокоился.
— Да что может быть! Просто заинтересовался человек. Нашел говорящего по-русски японца...
— Может быть, но я лучше вас знаю Камчатку. Наши ревизоры не раз пропадали на концессиях. Я сейчас еду.
— Я поеду, — Точилина решительно спустила ноги с постели.
— Тебе-то уж совсем незачем. Я еду.
Студент схватил комбинезон.
Катер вышел через четверть часа. Он уже пробежал половину расстояния, когда под его левым бортом прошла лодка. Прошла, и вдруг раздался оттуда окрик.
Мотор застопорили. Береза взобрался на палубу.
— Вижу, идет на меня катер, а кричать боюсь, — говорил он, пожимая руки товарищам. — Думаю — крикну, а там японцы... Ну, друзья-товарищи, история!
НЮРА
В эти дни коммунисты бочарного завода узнали многое из того, чего не знали раньше. Они разговаривали с товарищами не только на производственные и общие темы, но затрагивали сокровенные домашние дела и обстоятельства.
Иной раз и передовые производственники задумывались над тем новым, что сулила им жена, которая вместе с ними пойдет к станку.
Медведица вечером отправилась в Рабочую слободку. Дважды уже она наведывалась к Сурковой, жене электромонтера Суркова, и дважды не заставала ее.
Домик Сурковых расположился на склоне сопки, в седловинке, фасадом на запад, ограда вокруг него из колючей проволоки, калитка новенькая. Козы паслись у забора. Мальчишка гнал в долину стадо коров.
На этот раз Суркова оказалась дома. Невысокая, босая, с русыми волосами, перевязанными лентой, она напоминала девочку, да ей и в самом деле не было еще и двадцати лет.
— Нюра Суркова, что ли? — спросила Медведица, открывая калитку и смотря, как Суркова быстрыми, ловкими движениями снимает с веревки белье. Глаза у нее были синие, нос прямой и тонкий, с резко вырезанными ноздрями, что придавало женщине гордое выражение.
— Не ошиблись, — ответила Нюра, кладя в корзину детское платьице.
— Я — Матюшина, с бочарного завода, с того самого, где работает ваш муж... Узнать о вашем житье-бытье и поговорить... Слыхала, что в комсомоле состояли...
— Боже мой, конечно, состояла!..
Она распахнула дверь в комнату, и в комнате Медведица увидела двух детей: полугодовалого и двухгодовалого. Старший возился с кубиками на полу. Младший, обложенный подушками, сидел на диванчике. Оба — полнощекие, с веселыми оттопыренными губами.
— Вот они — будущие комсомольцы, а я уже старуха, честное слово!
— Матери у вас нет?
— Ни матери, ни тетки. Я да они.
В комнате было уютно. Обеденный стол накрывала хорошая клеенка, второй столик поместился между окнами, его занимали книги, тетради и патефон. Светлые дубовые стулья, комод, диванчик... Старший мальчик, увидев мать, потянулся к ней с кубиками.