— Как поживает ваш банк? — спрашивал Чен.
— Ах, мой банк?!
Лю принимала деятельное участие в попытках открыть в Пекине отделение Шанхайского женского банка.
В самом деле, без этого банка нельзя было обойтись. Ведь женщина не имеет права владеть имуществом. Отец дочери, муж жене не могут оставить ни копейки, все равно после его смерти найдется сын или родственник, который вознегодует на то, что женщине завещано имущество, и немедленно по закону оттягает его.
Даже самостоятельно заработанные деньги нельзя женщине вложить в банк, потому что наступит момент, когда банкир не сможет преодолеть соблазна: ведь женщина не имеет права владеть деньгами! И он присвоит деньги себе.
Вот почему возник женский банк. Туда принимали вклады только от женщин, банком управляли только женщины.
Отделение банка необходимо открыть в Пекине!
— Дело с банком идет хорошо, — говорила Лю.
За последнюю неделю она посетила множество предприятий, где работают женщины.
Фабрика тканей и ковров. Страшная работа — всю жизнь ткать мельчайший узор. И притом один. Женщины здесь зарабатывают копейки.
Но из этих копеек можно несколько внести в банк, и тогда на душе будет спокойнее.
Спичечная фабрика, шелкопрядильная... Иные, узнав, что открывается отделение банка, преображались: теперь они будут иметь собственные деньги!
А что говорить про учительниц, стенографисток, служащих контор!
— Да, дело с банком замечательное, — соглашается Чен.
Его глаза сияют не меньше синих глаз Лю.
Не слишком ли далеко стоят стулья? Не удобнее ли разговаривать, когда сидишь ближе друг к другу?
Конечно, конечно...
Не веселее ли жить, если можно всегда ставить стулья рядом?
Конечно, но как это сделать?
— Родители согласия не дадут? — спрашивает Чен.
— Нет.
— Значит... борьба?
Глаза Лю темнеют. Радостное оживление сбегает с ее лица.
— Ты понимаешь, — говорит она, — я могу нарушить волю родителей. Я все могу, но...
Она не кончает, и Чен не нуждается в окончании мысли, он знает: родители любят Лю, и Лю любит их. Она многое объясняла им, и многое они поняли. Но есть вещи, которых родители не могут понять. Так они никогда не поймут самовольного замужества дочери. Они подобрали ей жениха, сына одного из городских служащих, студента американского университета.
По поводу замужества у Лю был с женихом разговор. Они знакомы с детства. Однако симпатии друг к другу не чувствуют. Жених любит теннис и велосипедный спорт. Он будет удачливо служить в американской конторе. Они согласились так: они поженятся, уедут в Шанхай и там разведутся. После этого Лю приедет к Чену.
— Это не выход, — говорит Чен.
Лю понимает: ложь даже по форме невозможна для Чена, и тогда она становится невозможной для нее.
Она соглашается тихо.
— Это не выход!
И тогда их охватывает счастье от того, что мысли их едины и чувства едины.
Между собой Чен и Лю решили: осенью они поженятся.
Однако произошли события, которые помешали осуществиться простому человеческому счастью.
Весной в Пекин съехались китайские милитаристы, генералы соседних с СССР провинций и представители нанкинского правительства. Гостями съезда были японцы.
Как ни скрытно происходили заседания и совещания съезда, студенты знали всё.
Милитаристы решили воевать с СССР! На войну с ним дадут сотни тысяч долларов! Может быть, миллионы! Поддержка всего мира! Опасности никакой, СССР слаб и к войне не способен.
Надо торопиться! Красная зараза проникает в Китай.
Чен узнал: на съезде его отец. Он хотел его увидеть, чтобы сказать ему всё.
Нарочно ходил по кварталам, где происходил съезд, и однажды увидел.
По улице проносили богатый паланкин. Занавеска отодвинулась, Лин Дун-фын сидел, откинувшись на подушки. Он узнал сына.
Он откинулся еще глубже, но сын подбежал к паланкину и крикнул:
— Предатель!
Чена схватили за плечи, ударили в спину, он упал. Но он был счастлив. Он встал и прислонился к стене.
И в ту минуту, когда он стоял, прислонившись к стене, он увидел автомобиль.
С переднего рядом с шофером сидения торчал пулемет, пулеметчик положил руку на замок.
Второе отделение машины занимали вооруженные люди. Только один человек не держал в руках оружия — маршал Чжан Цзо-лин.
В глаза Чену бросились короткие черные усы, пристальный взгляд прищуренных глаз, военная фуражка японского образца с пятиконечной золотой звездой, наглухо застегнутый мундир с отложным воротником, портупея сабли и погончики крылышками на плечах.