Лаура заставила себя подняться на ноги, чтобы оглушить его: «Пора прощаться».
Мысли Дугласа вертелись на износ.
У него забегали глаза в поисках выхода.
Он нетвердо поднялся на ноги.
Губы его перекосились.
Романтическая любовь бывает только у птиц.
Расставанье не для нас
Надежда свернулась и умерла.
Усилием воли Линда проглотила сожаление о своей несложившейся жизни.
Мечта разрушилась, как карточный домик в ураган.
Страдания извергались сначала маленькой струйкой, потом превратились в целый поток.
Теперь она уже не будет его лучшим другом. Он будет мужем Лизы.
Убитая этой последней каплей, она уронила голову на крышу машины.
В глубине сознания что-то плакало и стонало.
— Ты, должно быть, устал с дороги, Трэвис. Почему бы тебе не прогуляться?
Его посиневший, опухший подбородок приподнялся, и он выровнял себя, держась рукой за перила.
Глухой шум помог прочистить мозги.
Потом его рот открылся без высокой связи с его мыслями.
Он слишком долго пил из колодца трагедий.
Звук, очень похожий на рыдание без слез, поднялся к его горлу и вырвался с бешеной силой.
От его мужского запаха у Линды поджались пальцы на ногах.
Она подергала стянутые в хвостик волосы, решительно отгоняя воспоминания.
Маленькая частичка ее тела хранила в памяти тот поцелуй.
В спальне было душно. Дневной зной проникал во все щели. Линда подошла к окну и распахнула его. В комнату ворвался теплый воздух, неся с собой запах ночной свежести.
— Что мне нужно, так это стакан холодного молока. И я выпью его прямо из пакета.
La femme fatale
— Это не роковая женщина, а пиранья. — Крутая мужская чувственность тронула его губы.
Старый матрас словно приветствовал любовников.
Желание подняло свою неукротимую голову.
Чувствуя замешательство Джейка, девушка чувственно извивалась своим пульсирующим телом и выгибала спину.
Джейк встал на колени, стягивая с нее джинсы и открыв ей вид на залив.
Ему хотелось затеряться в глубинах ее соблазнительного тела.
Замерзший, голый, он тигром метался по спальне.
Ее аромат был из тех, что бьют мужчину промеж глаз — и хуже того, промеж ног.
Джейка вдруг охватило неистовое желание пролить духи ей на грудь, потом на живот и бедра, а затем слизать их губами.
Ее поцелуи сотрясали его мужское начало.
Она целовала его всем своим телом, и ее язык, глубоко погружаясь в его рот, казалось, касался всех частей его тела.
Томительно долго она ласкала самые чувствительные места — ямочку на шее, тыльную сторону подбородка, изгиб локтя, низины живота под пупком…
Она содрала одежды, обнажив свою бархатную женственность.
Ее руки оглаживали его могутные плечи, притягивая их к своей ждущей плоти.
Она пощипывала его ребра, а у него от этих прикосновений сокращались мышцы.
Она произвела грабительский набег ниже пояса.
По спине пробежали знакомые мурашки.
Его глаза вспыхнули, как огонь на снегу.
— Как твоя спина?
Коротко и выразительно, тремя словами, он объяснил, куда хочет засунуть свою спину. Недурная мысль, хотя она сама могла бы придумать место и поинтереснее.
Ее ноги перепутались с его. Теперь уже никогда не понять, где чьи. А жаль…
Он неотвратимо обрабатывал ее трепещущее тело.
Он мог бы дать фору любому быку в гимнастическом зале.
Она опять сомкнула ноги у него за спиной. Незаметно, потихоньку темп увеличивался, и наконец в голове просветлело.
Его пальцы разгребли кудряшки между длинными ногами.
Он вынул пальцы из ее тела, отчего она дернула ногами, словно необъезженный мустанг.