— Станислав, я заварю тебе чаю, — предложил Сотник.
— Ты представляешь, за весь день не было возможности перекусить, — пожаловался Сухотин, заместитель главы УЭП. — Присоединяйся к нам, Станислав Романыч, мы тебе половинку копченой куры оставили.
— Я успел заскочить домой, так что не голоден, — поблагодарил Белицкий. — От чая не откажусь. Без сахара, но с лимоном. И несколько капель коньяка для повышения тонуса.
Полковнику милиции Белицкому сорок четыре года, но выглядел он моложе своих лет. Высоколобый, ироничный, способный на лету схватывать любую идею. Из-за недостатка зрения он был вынужден носить очки, что в еще большей степени делает его похожим на гуманитария. Или на коллекционера бабочек, способного часами просиживать над высушенными мощами насекомых. Но если Белицкий что-то и коллекционировал, так это скальпы определенного рода личностей, специализирующихся на ниве экономических преступлений: эрудиция и склонность к глубокому анализу в нем сочетаются с крепкой оперативной хваткой.
Сухотин в одном звании и одном возрасте с Белицким. Роста он был чуть выше среднего, плотен, коренаст, основателен в словах и поступках. Внешне здорово похож на актера Михаила Ульянова в ту пору, когда тот снимался в роли народного маршала Жукова. За крепкие челюсти и железную хватку местный криминалитет определил ему соответствующее прозвище: Бульдог.
Сразу же после перевода Белицкого на постоянную, как тогда мнилось, работу в столичное ГУЭП начальник УВД вышиб Сухотина на периферию, в Советск. Рокировавшись в обратном направлении, Белицкий первым делом вернул в управление своих людей. На пару с Сухотиным они в короткий срок сколотили вполне боеспособную команду.
Третьим в этой компании, собравшейся на явке УЭП, был Сергей Сотник, сотрудник разведки МВД, секретной службы, возникшей еще в брежневскую эпоху. Возраст — тридцать шесть лет, из них пятнадцать служит в органах.
В родном для себя городе работает под крышей старшего оперуполномоченного СКМ, до лета 1994 года служил под началом Белицкого. Все эти годы оперативно снабжал федеральное ведомство ценной информацией в отношении ключевых фигур из системы правоохранительных органов западной российской губернии.
После возвращения Белицкого работает на общую цель в одной связке с руководством местного УЭП. Задачу перед ними поставил Мордвинов, начальник «экономического» главка министерства. В качестве объекта пристального внимания со стороны МВД, силящегося упрочить свои позиции на территории анклава, служит Алексей Казанцев и тайно раскручиваемый дельцом «янтарный проект».
Сотник извлек из встроенного бара бутылку коньяку, плеснул на донышко фужеров себе и Сухотину, добавив толику янтарной жидкости в кружку со свежезаваренным чаем. Бутылку он тут же убрал — хорошего помаленьку.
— Последние новости от опергруппы. — Сотник вручил кружку с чаем Белицкому. — Вернее, от мужиков из ОРО[8], я только от них. Они упорно и целенаправленно тралят вдоль известного вам маршрута. Уже появилась зацепка, в какой-то степени подтверждающая показания Зубова. Им удалось выйти на одну молодку, она ночным продавцом работает в круглосуточном киоске на Больничной. Говорит, в районе трех часов ночи какой-то «жигуленок» крутился неподалеку от ее точки.
— "Жигуль"? — переспросил Белицкий.
— Да. Госномера, ясное дело, в ее памяти не отложились. В отношении марки автомобиля путается, но похоже, что это все же «жигуль», причем восьмая или девятая модель. К сожалению, в машинах она почти не разбирается.
— Цвет?
— Тоже пока ничего определенного. Сотрудники продолжают с ней работать. Возможно, всплывут какие-то детали и подробности.
— Вы посмотрите, друзья мои, как развивается ситуация, — задумчиво улыбнулся Белицкий. — Утром Ракитин проводил совещание, вы в курсе. На словах выпячивается криминальная подоплека, вам она также известна. Разговор вращался вокруг кредитов, полученных от «Дрезднербанка» под поручительство областной администрации. Часть из них, а именно шесть миллионов марок должны быть израсходованы на строительство сети автотехцентров. Кому-то из конкурентов Недзвецкого могло не понравиться, что наш Жора наложил лапищу на этот выгодный проект. Вот решили устроить ему подлянку, но при этом сами что-то не подрассчитали... Короче, версия сомнительная, хотя и ее с ходу отбрасывать нельзя.
Белицкий ненадолго приложился к кружке, смакуя терпкую пахучую смесь чая «Твиннингс» и выдержанного дагестанского коньяка.
— И вот под этот шумок наши коллеги упорно разыскивают некое транспортное средство. И на решение этой задачи брошены большие силы...
— Неясно только, за каким чертом понадобилось устраивать мышиную возню вокруг какой-то тачки, — подал реплику Сухотин. — Даже если предположить, что в налете участвовала целая бригада и у них был свой транспорт...
— Да не было и в помине никакого «налета», — нетерпеливо произнес Сотник. — Мы-то с вами догадываемся, что там в действительности произошло.
— Вот-вот, догадываемся, — скептически хмыкнул Белицкий. — От слова «гадать». Мы уже с вами выдали на-гора одну «догадку» на пару с Ленечкой Велиховым из антикварного отдела главка. В том смысле, что наш «янтарный барон» взялся по заказу некоей персоны изготовить дубликат известного вам шедевра. И что неплохо было бы изъять данную вещицу в доход государства... А Казанцев настолько плотно прикрыл свой проект, что я сам порой начинаю сомневаться в правомерности выдвинутой нами гипотезы.
Дружно задымили сигаретами.
— Не зря они тот «жигуленок» ищут, — вернул разговор в прежнее русло Сотник. Он не стал конкретизировать, о ком именно речь, да и сам вряд ли смог внести ясность по этому разделу. — Поиск идет параллельными курсами: Ракитин, ведомство Тихомирова, «автомобильная мафия»... Что-то важное потеряли в эту ночь? Или хотят устранить нежелательного свидетеля, коим оказался владелец искомого «жигуля»? Опять же некий покойник имел место быть на Барнаульской, но затем таинственно исчез. Может, его-то как раз и ищут... Кстати, сколько в городе наберется восьмых и девятых моделей?
— Свыше двухсот, — подсказал Сухотин. — И примерно столько же по области. С таким масштабом розыска до полуночи, думаю, «пробьют» и тачку, и ее владельца.
— "Кенигсбергский" след? — задумчиво произнес Белицкий. — Этого нам только не хватало.
— Согласен, — мрачно усмехнулся Сотник.
Сухотин пожал широкими вислыми плечами:
— Сам же говорил, Романыч: давайте, мол, не будем гадать на кофейной гуще...
Белицкий дождался, пока Сотник уберет со стола остатки трапезы, после чего подвел итог импровизированному совещанию:
— Казанцев пусть пока нагуливает жирок, дадим ему возможность спокойно довершить начатое — это в наших интересах. Да и силенок у нас еще маловато, ждем-с подкреплений... Поступим следующим образом. Ты, Слава, — он посмотрел на своего зама, — на время оставь наблюдение за янтаристами и дай своим людям новое поручение. Нет, встревать в эту историю мы не будем, боже упаси! Но понаблюдать за развитием событий мы обязаны. Кое у кого в этом городе повылезали кончики наружу, что, кстати говоря, случается крайне редко...
Белицкий задумался. Версия о существовании некоего «кенигсбергского хранилища», в подземных тайниках которого сосредоточена значительная часть награбленных в годы мировой войны нацистами сокровищ, включая знаменитую Янтарную комнату, имела под собой весьма шаткое основание. Местонахождение клада доподлинно неизвестно, предполагается, что эсэсовские подразделения часть «всегерманского наследия» укрыли в глубоких подземных хранилищах. Находятся ли тайники в самом городе, вернее, в подземной его части или в любом другом районе бывшей Восточной Пруссии — остается лишь гадать. Известно, что в районе Кенигсберга за последние год-полтора войны было уничтожено несколько десятков тысяч военнопленных. В большинстве случаев их использовали на строительстве фортификационных сооружений, но не исключено, что часть квалифицированных строителей была задействована для сооружения подземных тайников. По завершении работ эти люди также были уничтожены.