— Ничего не имею против, — сказала Маргарет.
Джошуа благодарно посмотрел на нее. Господи, подумала она, для него счастье уехать от меня.
— Мама, — сказал он внезапно, — я не хочу, чтобы ты думала, будто я не одобряю той жизни, которую ты ведешь…
— А, ради бога! — Вся злость на него и на Роберта прозвучала в ее голосе. — Как будто мне нужно твое одобрение!
— Ты не понимаешь. — Джошуа покосился на Роберта. — Ты просто не понимаешь.
Я понимаю, сказала себе Маргарет. Я прекрасно понимаю, что мне нечего ждать помощи от сына. Как и Роберт, он всегда будет бременем. Неприятным, неотвязным фактом моей жизни.
Роберт. Она была занята. Ей не хватало времени даже подумать о нем. Она замечала, что он все больше гоняется за женщинами (Анна, казалось, не видела ничего). Но у нее были свои увлечения, и она не собиралась ломать голову над тем, что происходит с ним. И искренне удивилась, когда он позвонил ей рано утром.
— Привет, — сказала она осторожно. — Где ты?
Пронзительный смущенный смешок.
— В телефонной будке на Рэмпарт-стрит.
— Странное какое-то место!
— Я хочу увидеться с тобой нынче вечером.
— Запас девочек истощился?
— Твоя очередь!
Она отняла трубку от уха и посмотрела на нее. Неприятности. Одни неприятности.
— Я занята, Роберт.
— Освободись.
— И не подумаю! — Она услышала в трубке грохот грузовика. Во всяком случае, он не солгал, что звонит из будки.
— Я сказал — освободись.
Она повесила трубку.
Он тут же позвонил снова.
— Нет, — сказала она и повесила трубку.
Через минуту телефон опять зазвонил. На этот раз она сунула голову под подушку и трубки не сняла.
На подносе с завтраком лежала записка: «Звонил мистер Роберт и просил передать, что заедет за вами вечером, как собирался».
Она смяла бумажку и отшвырнула ее.
Во второй половине дня, как всегда по вторникам, она играла в гольф и домой вернулась поздно. Она приняла ванну и начала одеваться неторопливо и тщательно. Проверила часы. Как странно! Когда Эдвард Брискоу говорил «семь часов», обычно это было именно семь часов. Может быть, он просил Элин передать ей что-нибудь? Она позвонила. Но Элин не появилась. Где же она? Ведь сегодня вечером она должна быть тут.
Из открытой двери спальни напротив яркий свет падал на ковер в коридоре. Но сам коридор казался необычно темным. Маргарет торопливо спустилась вниз. Горели только ночники, и дом выглядел так, словно было три часа ночи. Она снова проверила часы — на всякий случай. Четверть восьмого. Она заглянула в кухню и кладовую. Пусто. Все слуги были отпущены на вечер, кроме ее горничной.
— Элин!
Значит, куда-то удрала. Надо будет задать ей головомойку, когда она вернется. Ей же полагается быть под рукой, пока хозяйка не уйдет… Она зажгла свет в кладовой и протянула руку к телефону. И не смогла вспомнить номера Брискоу. Записан он был в ее адресной книге, которая лежала около телефона в библиотеке.
Она побежала через холл, крича:
— Куда, к черту, все подевались?
Влетела в библиотеку и гневно зажгла лампу. Почему они все ушли так рано? Или это Элин придумала? Она дважды резко нажала на кнопку звонка (может быть, Элин все-таки услышит), отыскала телефон Брискоу и начала набирать номер.
— Положи трубку, — сказал Роберт.
Он стоял у нее за спиной, почти касаясь ее.
Она замерла с безмолвной трубкой в руке, успев набрать только первые две цифры.
— Откуда ты вдруг свалился?
— Я сидел вон в том кресле. Ты прошла совсем рядом.
— Послушай, Роберт, я занята.
Он пожал плечами.
— Положи трубку.
— Я звоню. — Она набрала третью цифру, но он быстро ударил пальцем по рычагу. — Роберт, прекрати это!
Он вырвал у нее трубку, как она ни стискивала пальцы.
— Я же сказал, чтобы ты ее положила.
— У меня свидание.
— Я его отменил.
— Ты же не знаешь с кем.
Он указал на письменный стол.
— У тебя записано в календаре. А телефон я узнал из твоей адресной книги.
У нее под волосами покалывали иголочки гнева. Она старалась унять дрожь в голосе, но ей это не совсем удалось.
— Что ты ему сказал?
— Мы поговорили очень мило. Я объяснил ему, что неотложное семейное дело требует твоего присутствия.
Она уперлась ладонями в стол и нагнулась над ним, разглядывая хрустальные пирамидки, расставленные на лакированной коже. Дурацкие штуки! Совсем здесь не на месте!