Роберт опять пожал плечами.
— Мы рады оказать любую услугу другу и помощнику сеньора Оливера.
Старик и сюда вложил деньги? Доля в казино… за пределами Соединенных Штатов. Надежное помещение капитала. В его духе…
— Мне очень хорошо, — сказал Роберт. — Прекрасно. Я думаю выпить еще пару рюмок виски, а то и три. И буду смотреть на проходящих девушек. А потом пойду домой. Завтра мне надо побывать на сахарной плантации, которую хочет купить мой хозяин.
Его сосед сделал еще глоток и слегка поклонился.
— Если мы сможем быть вам чем-нибудь полезны, дайте мне, пожалуйста, знать.
Роберт поднял свой бокал.
Через пять минут рядом с ним села девушка. Очень красивая, со смуглой кожей и иссиня-черными волосами. Итак, заведение заметило, что его взгляд задерживается на таких брюнетках дольше всего. Ну и прекрасно. Будет приятно пить и смотреть на нее.
Он, как и собирался, еще дважды заказал шотландское виски. А потом и в третий раз. После чего пожелал ей доброй ночи и пошел домой. Несмотря на весь свой профессиональный опыт, она не сумела скрыть некоторой растерянности.
Но ему не нужна была женщина от заведения. То, что ему нужно, он найдет сам. Помощи ему не требуется.
— Вот что, — объявил он Старику. — Хватит шуток. Оставьте моих девушек в покое.
— Когда ты найдешь себе хорошую девушку, — сказал Старик, — я это только одобрю.
— Ах так! — Старик был что-то весел, и Роберт насторожился. — А чем была плоха Нелла?
Старик вздохнул.
— Я надеялся, что на Кубе найдется девушка…
— На Кубе их много, и все шлюхи… Так чем же была плоха Нелла?
— Глупая кэдженка, и ничего больше.
— Я сам кэджен.
— Да, — сказал Старик. — Ну а Нелла… через три месяца она выскочит замуж, а через год родит. Может быть, на этот раз она подыщет себе дантиста, и он войдет в долю с ее отцом.
— Послушайте, — сказал Роберт. — Почему я от вас это терплю? Можете вы объяснить, почему я от вас это терплю?
— Потому что ты молод, но у тебя хватает здравого смысла признать, что я говорю правду. Завтра ты будешь мне нужен. Отвезешь меня на скачки.
В полдень Роберт ждал Старика в «паккарде». В этой машине он катал Неллу в тот вечер, когда сделал ей предложение.
— Хорошая машина, — сказал он.
— Дорогая, так как же иначе, — сказал Старик. — Сначала заедем ко мне.
Это и раньше бывало — Старик хотел переодеться или завезти домой какие-нибудь бумаги. Но на этот раз он остался в машине.
— Посигналь, — сказал он.
Роберт нажал на клаксон, и почти тут же из двери вышла молоденькая девушка — темноволосая, с большими черными глазами и гладкой смуглой кожей.
— Моя дочь Анна, — сказал Старик. — Ну, поехали.
Роберт отогнал машину на стоянку и пошел в их ложу. Старик выслушивал советы знакомого игрока и серьезно кивал, словно и правда собирался принять их к сведению. Анна молча смотрела по сторонам. Увидев его, она улыбнулась. Зубы у нее были чуточку неровные и редкие, отчего она казалась совсем девочкой.
— Роберт, покажи Анне ипподром, — сказал Старик. — У меня тут дела.
И Роберт показал ей трибуны, клуб, манеж, не торопя ее, оберегая от давки, как ребенка.
После этого Роберт подозрительно ждал дальнейшего. Но через неделю, когда они снова поехали на ипподром, Анны с ними не было и Старик ни словом не упомянул про нее. Казалось, его занимало что-то другое.
Как-то утром почти год спустя, когда Роберт вошел в контору, Старик стоял у окна и смотрел на улицу.
— Подай машину, — отрывисто сказал он.
Роберт спросил мисс Мелонсон:
— Что случилось?
— Склад, — сказала она и снова забарабанила на машинке.
Безопасности ради Старик часто менял склады, и этим он пользовался меньше недели. Это было неказистое двухэтажное строение из кровельного железа, стоявшее среди бурьяна на пустыре между кладбищем и одним из городских парков. Собственно говоря, это был склад при магазине подержанной мебели, который принадлежал Старику, — красные плюшевые диваны в разводах плесени, железные кроватки, качалки, лампы с пестрыми абажурами и в дальнем углу ящики с бутылками.
— Проедешь мимо, — сказал Старик. — Я хочу поглядеть.
И они увидели. Листовое железо не горит. Но деревянные стойки и стропила превратились в уголь, после чего стены повалились наружу, а крыша рухнула. На пустыре стоял фургон мебельного магазина, и двое рабочих бродили по пожарищу. Роберт и Старик увидели, как они ухватились за искореженную металлическую полосу, дернули ее, уронили и принялись ругаться, отчаянно тряся руками. В тишине раннего утра их голоса звучали слабо и глухо.