Куд-да. гадость моя!? Поняв, что до нас, скоростью заметно превосходящих и маневрировать способных — «Сокрушитель» Бельской тоже успел прийти в относительный порядок — пилот «Крепости» сменил направление, стремясь… ну да к резервному центру управления обороной, тем самым не то выбрав цель для самоподрыва, не то просто решив соединиться с соратниками. Хм, а ведь точно соединиться, поскольку оба «Бумеранга», развернувшись, решили поддержать избитого сотоварища.
Взрыв. Не первый за сегодня, но наверняка не последний. Хороший такой, громкий. Это у нас «Вдоводел» отсалютовал самому себе, оставшись памятником… только горящим и несуразным.
— Врёшь, не дойдёшь! И таки да не дошла «Крепость», задымившись, остановившись, а там и обрушившись от переизбытка плазмы, выпущенных из гауссовок болванок, а заодно и довольно неаккуратных оплавленных дыр от лазерных импульсов. Только не осталась сама себе памятником, таки да рванула, разбрасывая в стороны обломки и сметая городские строения. Вот на хуа, позвольте полюбопытствовать? Что за стремление напоследок даже не навредить, а просто мелко напакостить? Не нам, непосредственным противникам, а разве что городу, который и так по полной восстанавливать придётся. Поэтому я не был удивлён, когда в стартовавшую спасательную капсулу отстрелялись сразу из нескольких стволов Свирский и Меерштайн. Вот даже слова против не скажу, ибо за что боролся неведомый пилот, на то, сцуко, и напоролся. До хрустящих угольков напоролся, ибо хоронить после плазменно-лазерной кремации просто нечего будет.
А «Бумеранги» то, «Бумеранги»! Воистину, «как вы яхту назоветё…» Брошенный бумеранг, он ведь, собака страшная, возвращается к его бросившему. Частенько аккурат по лбу возвращается, с тяжёлыми ушибами черепной кости, не столь уж страшными, если мозги отсутствуют как таковые. Вот на кой вы претесь в психическую атаку то, а? Так… понятно. Очередная поддержка с воздуха, причём массированная. Долетели, голубки сектантские, птички вы мои шизокрылые!
Мясорубка. Иным словом творящееся и обозвать то сложно было. «Бумеранги» по сути своей хотьи старые, но прообразы «Гробовщиков», то бишь штурмовые колоссы. Их на близкое и даже среднее расстояние подпускать не рекомендуется, во избежание массированного такого обстрела ракетами и автопушками. Очень массированного, будь он неладен. Ракеты средней и ближней дальности, автопушки опять же приобретают должную эффективность примерно в тот самый момент. Вывод? Гасить сразу, жестко, не давая подобраться. Очень хорошо, что, в отличие от «Гробовщиков» с их хорошим силовым щитом, но слабой бронёй, у прошлого поколения, то бишь «Бумерангов», щит тоже не фонтан.
Всем дальнобойным, да по двум «героям», вдобавок распределяя цели. Разумеется, вновь постаравшись прикрыться нашими двумя тяжеловесами. Относительно прикрыться, потому как угрозу с воздуха ещё никто не отменял.
Понеслось! Стреноженный «Бумеранг», пилот которого, явно на волне эмоций находясь, начинает опустошать короба с ракетами, хотя дистанция всё ж далеко не эффективная для подобного. Рвущийся вперёд второй колосс, уже потерявший щит, пропускающий удары по корпусу, ногам… Рискующий, но таки да сумевший вырваться на подходящую дистанцию с позицией. Более того, выбравший целью запуска на тяжеловесов, а распараллелив их по двум «середнячкам», то бишь «Стоику» и моему «Ирбису».
Синхронная атака. Это я сейчас про то, что с неба на нас тоже навалились. Истребители, да и штурмовики с дальней дистанции, но частью ракет уже отстрелялись. Два наших мастодонта — это ещё ладно, а вот оставшимся приходится ставить на одновременное маневрирование и отстрел приближающихся ракет противоракетами, ложными маячками, обманывающими «мозг» приближающейся консервированной смерти, да и распределять энергию между щитом и энергетическим оружием. В общем, каждый крутись, как можешь, но и про соратников не забывай, дабы окончательно не разорвать общее построение. Оно ж не просто так, а чтобы помогать друг другу.
Тревожно и назойливо верещит система оповещения, виднеются захваченные сопряженной с моими имплантами системой целеуказания ракеты, истребители со штурмовиками, оба «Бумеранга» опять таки. И всё нужно учитывать, ни от чего просто так не отмахнуться.
Псионика ты моя псионика! Ощущается особое единение с Самантой и Марией, мы словно чувствуем, кто из нас что именно сделает в следующий момент. Флегма, ей обычно не свойственная, в которую частично погрузила себя Меерштайн, помогает той не суетиться, не метаться своим огромным сверхтяжем. Зато так ей легче стоять почти что на одном месте, этаким опорным камнем построения, да отстреливать особо вредные сейчас цели. И не зря, поскольку и второму «Бумерангу» от огня «Ландскнехта» становится грустно и печально.