— Благодарю вас, господа, — с облегчением выдохнул Йорхен. — Этот паршивый пес Янс уже несколько раз громил мне таверну со своими дружками. Видимо, ему в удовольствие разорять меня.
— Пустяки, — отмахнулся Левелан, убирая шпагу в ножны, — они нам порядком надоели.
— А ты чего вдруг дубинкой стал махать? — насел на отчаянного работника Йорхен. — То за моей спиной прятался, то вдруг осмелел?
— Ага! Он мою жену будет лапать, а я глядеть? — возмутился парень.
— Тьфу! Я про твою женку и забыл! — хозяин таверны упер руки в бока и заревел, увидев выглядывающих из соседнего помещения испуганных служанок. — Вы всю посуду перемыли? Нет? А чего пялитесь? Живо убираться и спать! Вставать всем рано! А куда ваши друзья ушли?
Хитрый дядька. Его резкие переходы от одной темы к другой могли сбить с толку кого угодно.
— А куда могут пойти три здоровых мужика после твоего пива? — я ухмыльнулся. — Сам подумай.
— Ну да, чего это я глупости спрашиваю. Вы это… можете спать ложиться. Я приказал на чердаке уборку сделать и постели приготовить.
— Мы подождем парней здесь, — сказал Левелан. — Только ты еще кувшин пива принеси, а то в горле пересохло.
— Ничего, мы разделаемся с Йорхеном, — пообещал Янс своим дружкам, когда они шатающейся походкой шли по ночной улице, разгоняя бродячих кошек. Ему хотелось встретить какого-нибудь запоздалого путника и излить на нем всю злость, скопившуюся после неудачи в таверне.
— Мне, кажется, сломали кость, — хныкнул один из дружков, держась за плечо. — Гуго, скотина! Нужно его поймать и прирезать как шелудивого пса!
— Сначала не мешало бы разобраться с той компанией, — разумно произнес Отан, которого Янс прочил себе в помощники. Шустрый, знает счет и умеет вывески на домах читат, и главное — крови не боится. — Не люблю, когда веселье портят.
— Они все с оружием, — шмыгнул носом приятель того, кто хотел добраться до женщин и тоже получил дубинкой, правда, с наименьшими потерями. — Как бы не дворяне…
— Ну и что? — оскалился Янс. — У дворян кровь такая же красная, и дохнут они за милую душу. — Надо бы за ними проследить, куда завтра пойдут, да и удавить потихоньку.
— Не справимся, — сквозь зубы произнес покалеченный. — Давай, попросим Клопа. У него кулаки с наковальню. Видел однажды, как он ударил в лоб одного залетного. Хватило одного раза. Тот как стоял — так и рухнул на жопу.
— Можно и попросить, — не стал возражать Янс, лихорадочно соображая, что где-то видел одного из этих щеголей. А раз видел — и тот до сих пор жив, значит, нужно доделать дело.
Компания понемногу остывала от стычки в таверне и свернула в мрачный проулок, из которого несло нечистотами и чем-то кислым. В самом конце улицы протекает Вонючка, давно уже превратившаяся из ручья в мерзкую болотину, в которой не счесть сколько потерянных душ упокоено. На другом берегу у парней было убежище, где они отлеживались после «ночной» работы — развалившийся от старости дом с остатками крыши и сгнившим полом. Зато печь исправно топила и давала крохи тепла.
— За нами кто-то идет, — напрягся Отан и вытащил из-за пояса широкий нож.
Остановившись между домами, едва не соприкасавшимися друг с другом козырьками крыш, лихие парни стали вглядываться в темноту.
— Показалось, — через минуту произнес покалеченный, держась за плечо. — Никого здесь нету…
И всхрапнул, издавая какие-то странные булькающие звуки. Никто ничего не понял, почему он завалился лицом в грязь. Следующим стал Отан, удивленно ойкнувший от резкой боли в груди.
— Эй, что происходит? — Янс вытащил свой нож и пригнулся в стойке, готовый бить на поражение кого бы то ни было. — Иди сюда, падаль! Щас я тебе требуху выпущу!
От стен отделились две тени, а третья фигура спокойно приблизилась к Янсу и легко, даже играючи полоснула длинной серебристой сталью. Янс заорал, не поняв, почему не чувствует в своей руке нож. Острая боль в запястье только-только дошла до мозга, но он уже падал, ощутив в горле холодную сталь.
Оставшиеся в живых ночные грабители и рады бы убежать от расправы, произошедшей на их глазах, но не успели. Те две тени, словно молчаливые посланники преисподней, перерезали им путь к отступлению. Тускло сверкнули клинки — и бродячая банда Янса перестала существовать.
Прошел почти час, прежде чем Рич, Гусь и Щербатый вернулись обратно. Вышибала уже ушел домой, а вместо него дверь на могучий железный засов закрыл работник, не побоявшийся помахать дубинкой. Он ничего не спрашивал, только мазнул понятливым взглядом по лицам парней, делавшим вид, что прогулка по ночному городу прошла весьма приятно.