Щербатый схватил под уздцы не только своего мерина, но и лошадь Гуся, стал водить их по берегу, чтобы они остыли после бега, а не тянулся сразу к воде. Виконт одобрительно кивнул и посоветовал нам заняться тем же. Через несколько минут мы дали животным напиться, после чего разделись и искупнулись, смывая с себя дорожную грязь и пот.
— Гусь, давай на пост, — приказал я. — Садись в теньке и посматривай по сторонам. Увидишь кого живого, дай знать. А мы пока перекусим.
Думаете, мы в побег пустыми пошли? Пока ходили по городу и осматривали ратушу, Рич накупил пирогов, сыра и вяленого мяса. Объяснил это тем, что не хочет просить Йорхена, который с радостью завалил бы нас продуктами. Лишний повод для подозрений и раздумий нам ни к чему. Пусть считает, что нас женщины в борделе, куда мы, якобы, ушли, до смерти заездили.
— С такой скоростью мы не догоним караван, — Рич снял куртку и подложил ее под голову, собираясь вздремнуть в тени раскидистой ивы. — У меня вместо задницы сплошной мозоль. Вот виконт таким живчиком выглядит.
— Меня учили ездить без седла, — усмехнулся Агосто, развалившийся на плаще. — Ничего сложного нет. Соблюдай ряд правил, и быстро освоишься.
— Почему раньше не сказал, ваша милость? — шутливо нахмурил брови пластун.
— Так говорил: разогните колени, опустите ноги свободно, — усмехнулся виконт. — Поясница должна быть расслаблена.
— А я думал, что это какие-то замечания, милорд ругается, — простодушно ответил Щербатый.
— Зато падать перестали, — заметил Агосто. — Без седла не страшно ездить, сами заметили, да? И в галоп, и в рысь уже держались неплохо. Ну да, натерли бедра и задницу, так это меньшее зло, если бы нам не удалось вовремя выскользнуть из города.
— Согласен, — кивнул Рич, закинув руки за голову. И протяжно зевнул. — Только вот сколько еще трястись?
— Недолго, — удивил я всех ответом. — Видите вон те холмы на горизонте? Я карту неплохо изучил. От них Пламонт начинает вихлять как блудливая девка задом. А что это значит?
— Что, командор? — простодушно спросил Щербатый, вглядываясь в жаркое марево.
— Те самые острова там начинаются. Боссинэ должен встать на якорь и дождаться нашего появления, заодно промерить фарватер. Так что нужно сжать зубы и до ночи успеть добраться на наших клячах до каравана.
— Тридцать-сорок лиг, не меньше, — тут же прикинул Рич.
— Нужно отдохнуть, — предложил виконт, — а то скоро твои люди, Игнат, начнут падать с лошадей от усталости. Прямо под копыта. Покалечатся.
— Ночью даже лучше, — Рич тоже был не против поспать в тени ивняка. — Если Боссинэ будет ждать, то какой нам смысл тащиться по жаре?
— Ладно, отдыхаем. Щербатый, спать ложись, через час сменишь Гуся, — сменил я тактику, уступив большинству. Видимо, потому что тоже хотел набраться сил перед последним рывком.
— Понял, командир, это я всегда с превеликим удовольствием! — обрадовался штурмовик, и закрыв глаза, мгновенно уснул.
Действительно, парни серьезно вымотались в дороге. Пусть отдохнут, а то неизвестно, что нас ждет, когда мы догоним караван. Вдруг сразу придется в бой вступать? Да и ночью меньше риск нарваться на какой-нибудь армейский патруль.
Я наполнил фляжку водой, захватил с собой пирогов и мяса, пошел к Гусю.
— Ешь, — сказал я, присаживаясь рядом со своим бойцом. — Да шевели челюстями энергичнее, а то на ходу спишь. Все тихо?
— Спасибо, командор, — вцепившись в пирог, промычал Гусь. — Тихо как на кладбище. В паре лиг от нас телега проехала с двумя мужиками. Крестьяне, направляются в Невермут. Все корзинами уставлено.
— Хорошо, что разминулись с ними, — кивнул я с облегчением. Не убивать же их за то, что могли увидеть нас. А потом, пока доедут — уже столько времени пройдет, что губернатору и бейлифу не до виконта будет. «Убег, так убег». — Ну и как, Гусь, нравится тебе такая жизнь?
— Не обижай, командор! — на мгновение штурмовик даже перестал жевать. — Если бы ты не взял нас в свою команду, то и сдохли бы в первом же абордажном бою. Какие из воров воины? Руки-то цепкие, тонкие, а палаш или кортик держать это не то, что ножом владеть. Нет, не жалею. Многому научился. Парни тебя боготворят, особенно кто с нами с самого Керми. Знаешь, как они расстроились, что ты не взял их с собой!
— Еще успеют навоеваться, — хмыкнул я, скрывая смущение. Гусь искренне говорил то, что держал в своем сердце, и не верить ему было бы глупо. — У нас впереди еще много дел. Сколько осталось ветеранов-то?