Или это всего лишь страхи? Местный барон не настолько глуп, чтобы напасть на крупный караван… или весьма хитер? Мог он нанять пиратов? А почему бы и нет? Ситуацию нужно рассматривать с разных сторон, убеждал Игнат, но лучше готовиться к худшему.
Дон Ансело усмехнулся, продолжая смотреть в подзорную трубу; он сам не смог бы сказать, зачем столько времени уделяет исследованию правого берега, находящегося гораздо дальше, чем наносные острова с левого борта. Может, хотел первым увидеть появление командора Фарли? Нет, вряд ли они успеют до утра вернуться. Уже вторая ночь, как его нет. Удалась ли им авантюра или теперь, как и виконт сидят в тюрьме?
— Фрегат-капитану благоволит удача, — проворчал Михель, — и нам ли, смертным, сомневаться в ее выборе?
С щелчком сложив трубу, он решил немного вздремнуть до «собачьей» вахты. Предчувствие надвигающихся событий не оставляло его, поэтому стоит держать глаза широко раскрытыми, а пистолет и кортик — рядом с собой.
Чертов туман в этих местах всегда был проблемой, говорил Торфин на вчерашнем ужине, и не только из-за опасности нападений. Совершенно терялась перспектива, крупные детали размывались, мелкие и вовсе нельзя было заметить. Влажный весенний воздух сталкивался с теплом нагретой за день земли и стекался в низины. Река на протяжении десятков миль оказывалась в плену плотного тумана. Поэтому те, кому не повезло проскочить Блуждающие острова после полудня, становились на якорь и ждали следующего дня или сильного ветра.
Дон Ансело прикорнул возле фок-мачты, завернувшись в плащ, только после смены вахты. Бодрые, выспавшиеся бойцы встали на заранее распределенные места, и только благодаря этому обстоятельству смогли заметить несколько лодок, неслышно выскользнувших из-за полузатопленных кустов. Зорким оказался Хитрец, которого Михель привлек к вахте из-за слегка затянувшейся раны. К тренировкам он еще не допускался, а наблюдать за происходящим — не мешки ворочать. Пусть пользу приносит, а не зря кашу лопает.
Первая атакующая линия на какое-то мгновение оказалась в разрывах тумана; Хитрец, недолго думая, прицелился и выстрелил из мушкета, так как дон Ансело поставил его не только вахтенным, но и стрелком. Зачем зря пулю тратить на сигнал, если можно послать ее во врага.
После леденящей душу схватки с низаритом молодой штурмовик решил для себя не раздумывать долго, когда враг только начинает атаку, а бить сразу на поражение. А в лодках могли быть только речные пираты. Рыбакам здесь делать нечего, да еще в таком тумане. Капитан Ансело предупредил о возможном нападении — значит, это оно и есть.
Ба-дах! Уложенный на борт для подпорки мушкет подпрыгнул от выстрела. Хитрец не был уверен, попал он или нет. Но спящий в объятиях тумана караван мгновенно ожил. Боцманские дудки засвистели тревожную трель. Дон Ансело взлетел на ноги, отбросил плащ в сторону и заорал, надрывая голос:
— Тревога! Атака с правого борта!
На палубу высыпали заспанные штурмовики и матросы «Соловья». Часть из них сразу же побежали к пушкам, остальные рассыпались вдоль борта. Стрелки заняли позиции на носу, корме и даже на капитанском мостике. Хитрец снова выстрелил. Снизу завыли, а потом раздалась многоголосая ругань.
— Что происходит? — Боссинэ подошел к дону Ансело с висящим на боку палашом, а в руке держал пистолет.
— То, чего мы и опасались. На нас напали, — Михель кивнул в молочную кисею, откуда неслись всплески воды; в лодках энергично махали веслами, чтобы добраться до кораблей, пока всех не перестреляли.
— Ни черта не видно! — купец попытался рассмотреть обстановку, но в этот момент снизу выстрелили, и в фальшборт с сочным звуком влепилась пуля. Боссинэ в испуге отпрянул, едва не уронив шляпу в реку.