Кроме святых отцов (и нас, разумеется), в ТАЙНУ посвящены были только четверо Романовых, один из которых остался под приглядом. Сорокопятка на носу стояла укутанная брезентом, а в прочем наш буксирчик ок пароходов того времени мало отличался, Россия уже в 1848 по собственному проекту винтовой фрегат «Архимед» построила (правда тот разбился о камни и утоп через два года) и винтовой пароходик невидалью давно не являлся. Но так же сказать про то, что было у него внутри, было нельзя. И прежде всего это не летального оружия «из будущего» касалось, ибо даже пулемёт возможно «мясом» завалить, предварительно биомассу наркотой накачав до состояния бесстрашия. У нас имелись более мощные орудия по формированию общественного мнения, которые в 21-м веке вовсе в шоу-бизнесе, для развлекухи применялись. Ведь к открытию пионер-лагеря Праздник готовился, и средств на это не жалели. Потому взяты были на прокат несколько мощных колонок. А главное — в продвинутой компании, с девизом «Лазер наш, а облако — ваше», прошла Варя краткосрочный курс обучения и теперь вполне прилично волокла обращении с купленным девайсом. Способная вполне различимо W-лазером на тучке зелённых человечков нарисовать (или другое что). Потому то, по возвращении с «богомолья», объявлен в Питере был всеношный молебен в Исакии «с народом» во Славу русского оружия, проводимый неожиданно «досрочно» ставшим архимандритом Игнатием, в присутствии Государя и всей монаршей фамилии.
Проповедь вышла очень для эпохи неожиданная, но потому-то, своей свежестью врезающаяся в память до каждого слова. А ведь состояла то из затёртых уже в 21-м веке штампов. Начиная с «братья и сёстры» и состоящая из «наше дело правое — победа будет за нами» и «пусть хоть весь мир против нас, но с нами Бог». А на последок Государь самолично, в нарушение всех правил слово взял, дополнив новостью о том, что победа неизбежна! Но не потому что мы сильны или богаты, а потому что России и её сынам само НЕБО просветление ниспослало, а страна в состоянии ныне любого супостата давить. ИДУ НА ВЫ и КТО НЕ С НАМИ — ТОТ ПРОТИВ НАС!
Тут незаметно расставленные динамики взревели на полную мощь «Вставай страна огромная» и царская семья направилась к выходу. Выйдя в ночь, тысячи православных узрели как с одиноко стоящего посреди Невы судёнышка потянулся в небо зелёный лучик и НЕЧТО ПОЛУПРОЗРАЧНОЕ С ОБЛАКА (с нимбом разумеется) помахало рукой. Являясь только началом долгосрочной программы, в которой с каждыми сутками поднимался градус накала и никто даже не догадывался «где и когда рванёт». Причем, сам Государь предупреждён был о «явлении» только в общих чертах, ибо бесполезно было ему говорить не то что о психосамантике толпы или лазере, но и о электричестве потребовалось бы целый курс прочесть, от самых азов начиная. Он «посланцам из будущего» доверился полностью. Прежде всего потому что не наехали на него с готовыми указивками, оставив право самому решать. Потому и его реакция (а правильнее — шок) было родственно потрясению всего народа и послужило единению с ним. И не «с верху» зародился лозунг «Бог за нас!»
Наша начальная просьба обеспечить 4-й властью, то есть типографией с персоналом для газеты, удовлетворена Николаем оказалась в тот же день. Уже с 1852 года «Петербургскiя въдомости» арендовал Андрей Александрович Краевский — самая страшная и беспринципная акула пера того времени. С одной стороны умеренный либерал, а с другой — циничный стяжатель, менявший ориентацию изданий за денюжку малую. Давно научившийся богатеть на литературе, и накрутивший тираж издания уже до 10 тысяч подписчиков. С 70 тыс. «Таймс» равняться было нельзя, но в России это был рекорд. Хотя я гарантировал лит. работнику удвоение (как минимум) тиража, если поможет общественное мнение формировать. То есть создать зеркало, смотрясь в которое общество смогло бы увидеть себя таким каким хотело бы видеть (с лучшей стороны). Это являлось тяжелой работой, но редактор в теме волок и умел привлекать лучшие кадры, которые, правда, проклинали его за жадность. Закабалив в литературное рабство (отмазав от призыва) он из некоего талантливого юноши смог тройную выгоду поиметь. Что Достоевский даже в своём рассказе красочно описал.
Но нынче самого писателя срочно отмазывать требовалось, причем желательно незаметно для него самого, ибо за шалости с Петрашевцами ему на каторге ещё светило трубить и трубить. На удачу, ещё в феврале 1854 года перевели каторжанина рядовым 7-го Сибирского линейного батальона в Семипалатинск, то есть появлялся шанс «кровью искупить» — предложив записаться в штрафники. Мозги ему Сибирь уже прочистила, а России требовались ТАЛАНТЛИВЫЕ и перекованные бойцы идеологического фронта. Ибо власть к штыку приравняла перо. На этот раз самому мне пришлось передовицу «Хотят ли русские войны?» написать, но в дальнейшем требовались штатные военкоры. И в казахстанские степи, из срочно формируемого Министерства информационной политики, отправлен был запрос на солдата экстренной почтой. И тот, даже с мадам Исаевой проститься не успев, в составе взвода отчаянных добровольцев потопал на Запад, туда где месяц службы засчитывался за год… За Царя, Родину и Веру кровь проливать.