Ведь на несколько десятилетий страна от большой войны избавлена и только ружейное обучение (без спешки) проводить возможно даже на уже имеющемся. В Крыму осталось 50 тысяч почти новых английских штуцеров отличного боя. С которых, в ТОЙ истории, в 1856 году наша дульнозарядная реплика введена была, после Крнком переделанная на заряжание с казны унитарным патроном. Нынче же на переделку пустили трофеи, и таким образом вооружили всех снайперов-застрельщиков дешево и сердито (для врага). Но вот на разработку оптики для снайперок уже не жались (прицел вдвое превосходил стоимость ружья). Открыв господину Цейсу неограниченный кредит на строительство фабрики в Вологде. Тот и расстарался со всей своей тевтонской трудоголичностью (тем паче имея готовые «американские» образцы для подражания).
Ещё большее старание проявил господин Круп, наладив в Донбассе производство рельсов и колёсных пар. За старание, ему обещанная казнозарядная пушка Джозефа Уитворда пожалована была (под маркой — последнего секретного орудия графа Шувалова). И самое смешное, талантливый инженер действительно сумел довести противоречие «цена-качество» в её производстве до вполне разумных норм. Так что в 1860 году Пруссия закупит уже её, а не С-64, но всё же несколько дороже, а значит и не 312, на горе Дании, Австрии, Франции, а «избыточная» дальность требовала уже иных прицелов, средств связи, тактики. То есть прикомандированным к «союзнику» российским артиллеристам предоставлялась возможность поучиться на чужих ошибках. Которые тевтоны затем непременно проанализируют и сделают верные выводы, ничего от френдов не утаив.
Много ещё чему следовало русским «у немцев» поучиться. Ибо, хоть и рождались здесь талантливейшие, а главное честные и преданные управленцы, уровня графа Аракчеева Алексея Андреевича, но являлись они скорее исключением, чем правилом. Потому ненавидимы были всеми теми кого во мздоимстве, рвении отсутствии либо пьянстве уличали (то есть подавляющим большинством). Если обобщая — то дураками, так как пилили они собственным нераденьем сук на котором сидели, утратив ощущение солидарности со своей страной и своим народом, и тем самым разлогая государственный механизм. Уже почти тысячу лет сплоченный на христианских ценностях, где подавляющая часть населения нарекла себя христианами (крестьянами), в поте лица честно добывая себе пропитание, согласно дарованным свыше заветам. Подрывающие же этот праведный дух народа, являлись его ВРАГАМИ, и это уже более года словом и делом утверждалось на Руси Государём. К огромной радости большинства населения, наблюдающего «за посадками» и конфискациями ПРЕДАТЕЛЕЙ. Нынче принадлежность к «элите» от каторги не спасала, хотя дорожка «во глубину сибирских руд» кровавыми аристократами-мажорами с декабря 1824 года была уже протоптана. Но нынче по ней пошли «хищники» (осужденные за хищения, НО не с голодухи, хотя и тогда честью дорожить следует). И на ХЛЕБНЫЕ МЕСТА на Руси перестали проситься люди с корыстными намерениями. Родовитость больше не являлась индульгенцией, ибо за коррупцию (и ещё ряд прегрешений) не только сам обвинённый лишался титула, званий и состояния, но и потомству его впредь начинать жизнь следовало с самых низов. Разве что их уже крепостными не считали.
В то же время, война открыла социальные лифты для потомства старательных и смелых. На манер «Почётного легиона», и в России детей награждённых орденами и медалями (кому же повоевать не довелось, хоть к дембелю на медаль «За 10 лет бесполезной службы» мог рассчитывать), а так же сирот павших за Отечество, принимать стали в развернувшиеся по всей стране Школы юнг и юнкеров. Первые три года учили там всех поступивших за казённый кошт. Затем же, нерадивые и бесталанные отсеивались, но успешно одолевшие ещё три года обучения, уже имели возможность на службе вольноопределяющимся дорасти до унтер-офицера. А самых же способных, учили ещё 4 года и после выпуска и года стажировки «вольнопёром» производили сразу в подпоручики (либо мичмана — по профилю подготовки). Накладно это для Державы было, но и благодарных, вырвавшихся из безнадёги, изрядное число породило. Ведь и среди дворян, не всякому путь к службе ранее открыт был. Тому же Аракчееву не имели возможности родители — мелкопоместные дворяне 200 рублей собрать, дабы в юнкерское училище определить, не смотря на его к наукам способности. Случайная благотворительность незнакомых людей подарила Отечеству преданного служаку. Коему благодаря войско российское в Отечественную войну не голодало и было одето-обуто не в гнильё.