Ведь и в наших силах нынче такой проект потянуть — француз с лопатой в Суэцкой пустыне то же что и еврей-оленевод, они больше любители становиться рантье, или по финансово-юридической части, вот сутяга французский и был в состоянии кровушки пососать. Но раз мне Родина сказала надо… И приплыл незаметно в Александрию «британский путешественник» желающий в Судане поохотиться на бегемота. Правда чуть до Судана не доехал, да и с бегемотом ошибся немного. Хотя свой «призовой» выстрел совершил и смылся незаметно (как любят уходить англичане — не прощаясь). А раз не стало бузотёра — то не стало и проблемы. И всем пришло СЧАСТЬЕ. Причём в буквальном смысле! По варианту ТОЙ истории, затевалось Акционерное Общество с уставным капиталом в 200 млн. франков и после 6 лет строительства все намеревались стричь купоны. Основатели — 10 %, Египет — 15 %, акционеры — 74 % (1 % — туда-сюда). Но «Компанию Суэцкого канала» основать удалось в Париже только через 4 года — в 1859. Рыли по дурацки (французский менеджмент) аж 10 лет и эти 173 км обошлись в итоге в 576 млн. франков. Да потом за празднование хедив Исмаил (наследник Саид-паши) ещё 28 млн. выложил. А потом у него пай англичане «выкупили», а в 1889 году Египет оккупировали.
На правах победителя, проявляющего милость к павшим, и не забывающим о том что Господь заповедовал делиться, тут Акционерное Общество создали Закрытого Типа. Где Турции и Египту (у коих после войны дембелей трудоустраивать требовалось) отстегнули по 20 % от будущих прибылей. И по 15 % 1-му и 2-му Рейхам, а так же Византии и России. С условием, что стройку, а потом и сам канал станем совместно охранять — рядышком создав совместную базу ВМФ. Так наша «любовь» становилась с интересом, переходя в военный союз. С обязательством в последующем половину от получаемого тратить на совместную оборону, и помогать друг-другу в случае нападения на кого либо из членов. Но договор являлся тайным и разглашению не подлежал. Новых участников в АО решили более не брать, как бы не просились, а если кто решал покинуть Общество, то пай свой реализовать право имел только остающимся, причём в равных долях.
Глава 6
Почти год ушёл на подготовку морского перехода русской Армады (по сути) в восточные моря омывающие империю. Такой манёвр сразу и на долго создавал там Тихоокеанский флот равного в регионе не имеющий. Путь предстоял долгий, потому, как в команды судов, так и «пассажирами» набирались исключительно добровольцы не только отменного физического и психического здоровья, но и «гражданскими» профессиями владеющие, которые по прибытии на место могут пригодится. Соответственно и инструмент всевозможный, запас солидный загрузили, не говоря уже о прочем припасе. Поскольку от тяжёлых пушек на бортах старались избавиться по максимуму, оставляя только малые калибры, то перегруза удалось избежать. Особенностью перехода являлось большое количество женщин — все участники переселения не только могли с собой взять жён и невест, но это даже всячески поощрялось. Складывавшаяся после Амурских Сплавов демографическая ситуация, когда на одну бабу приходилось по дюжине мужиков, была реально катастрофической. Но если это ещё можно понять — не всякая женщина на трудности ТАКОГО перехода по тайге решится, то довольно скученный и скучный «морской круиз», имел разумеется, так же множество минусов, но и спортсменок-разрядниц не требовал (хотя таковые приветствовались, да только где же их на всех напасти?).
Но как ни странно, на меня именно такая нашлась! Сосватала для меня певунью и хохотушку, собственная моя дочь Тося. Она, уже в чине капитан-лейтенанта, так же отплывала на Дальний восток, причём в роли главного врача похода. Панночка Дорота ещё с Севастополя состояла при ней милосердной сестрой, и являлась её подружкой и сопрано в их дуэте, так что присмотреться время и возможности имелись. Как к ней мне (навещал ведь в свободное время девочек госпитале) так и медсестрички на меня, не понятно за какие достоинства к «папику» (фу, стыдно так думать!) присохшую. В общем «она меня за муки полюбила, а я её за состраданье у к ним» (только бы не придушить, если что). Но в эту эпоху разница в 20–30 лет не считалась фатальной и обществом не осуждалась. Хотя нам было на мнение общества обоим наплевать, как и ей на наличествующие у меня шрамы, седину и годы (но не единственное моё богатство), так и её хоть и дворянский, но бесприданнический статус (богатство ведь не в больших деньгах — главное что бы хватало, а на хлеб с икрой на ДальВо всегда добуду). Не повезло девушке с родителями, хотя именно мелкопоместные и составляли большинство «благородий» в России. Росла и играла она с крестьянской ребятнёй неподалёку от Вильно, так же всё лето босоногой, получая пасталы (лапти кожаные) только как иней начинал выпадать, питалась с детства так же без изысков, но пищей здоровой, а главное досыта. С мала была приучена и бигос натушить, и огород прополоть, и печь растопить, и воду принести, и корову подоить. Но на первый в своей жизни юбилей, в семье открылась какая то история мутная, и её отцу, шляхтичу-однодворцу, «упали с неба» пенёнзы на гимназию для девочки. Но они же и отрезали её от семьи, потому девица, много мытарств изведав, на войну умудрилась пробраться и сделалась там полезной.