— Да быстрее! — зашипела секретчица, и они буквально на последних секундах, оставив Петра штурмовать дерево, ввалились через проходную на территорию академии.
Постоянно оглядываясь, они прошли вдоль забора, затем услышали приглушённые маты, кряхтение, треск, а в итоге под виртуозную ругань с окончательно отломившейся от дерева веткой на землю свалился и новый курсата.
Подбежав, девчонки с волнением склонились над ним.
— Ты там живой?
— Живой, — прокряхтел парень, поднимаясь на ноги. — Петра Иванова ещё никому не удавалось уничтожить, даже самому Петру Иванову. Ну что, пойдёмте? Покажете свою комнату…
Проснувшись наутро, Вика с трудом подняла тяжёлую голову с постели и медленно села. Пробормотала, пытаясь вспомнить, что вчера было:
— Опять, блин, нажрались, — внезапно обнаружила, что совершенно голая. — А одежда где? — после чего огляделась и натолкнулась на такую же голую Кристину, как-то чересчур задумчиво смотрящую куда-то вдаль.
В голове девушки мигом возник ворох вопросов, но тут от третьей кровати раздалось полное неприкрытого ужаса тихое шипение:
— Девочки-и!
Посмотрев туда, комода увидела сначала огромные, широко распахнутые глаза своей командиры, а затем её собственные глаза стали такими же, потому как на также абсолютно голой Светлане лежал, обхватив даму рукой и ногой, и мирно спал их вчерашний собутыльник — курсата Иванов.
— Криста! — шёпотом позвала подругу Вика и показала глазами на живописную композицию.
— Да знаю я, уже полчаса не сплю, — ответила та негромко. Спустив ноги на пол, прошлась по комнате, в куче одежды, беспорядочно разбросанной по полу, нашла свои трусы и, натянув их, упала на стул, высказываясь в сторону боящейся пошевелиться Светки: — Ну что, суровая мать, где твоя хвалёная выдержка? Холодная голова? Трезвый ум?
— Там же, где и ваши, — не выдержав, все так же шёпотом вспылила та. — И вообще, это ты первая его…
— Я только поцеловала, — тут же оборвала подругу секретчица, — дальше он уже сам.
— Какая разница? — снова прошипела комвзвода. — Думаешь, мы смогли бы спокойно смотреть, как вы тут трахаетесь?
— Ага-ага, — покивала головой Кристина, — да на вас уже через секунду одежды не было. Я еще, помнится, верхом сидела, когда вы его заставили руками вас обеих одновременно ублажать.
— Блин… — опять протянула с отчаянной безысходностью Вика, слушая разговор подруг и с ужасом вспоминая всё, что происходило. — Мы что, его втроём изнасиловали?
— Получается, так, — подтвердила секретчица, а затем спросила: — Майки запасной ни у кого нет? А то он мою порвал прямо на две половинки в одно движение. Теперь только на тряпки пойдёт, вон, вся в лоскуты.
— Тебя кроме майки сейчас реально больше ничего не беспокоит? — язвительно поинтересовалась Светлана, после чего аккуратно принялась выползать из-под продолжающего мирно посапывать парня.
Правда, стоило ей медленно отодвинуть в сторону руку, как Пётр, не просыпаясь, недовольно что-то пробурчал и снова крепко ухватил её за сиську.
— Что же делать? Что же делать? — начала причитать Вика, перед мысленным взором уже видя позорное отчисление, а то и допрос у следователей военной прокуратуры.
— А ничего, — глубокомысленно изрекла Кристина. — Поздно пить боржоми… Так что, даст кто майку?
Кое-как вывернувшись, комвзвода вскочила и принялась суматошно одеваться, с проклятиями разбрасывая и свою и чужую одежду по комнате.
— Что, думаешь, если будешь одетая, когда он проснётся, то решит, что между вами ничего не было? — уточнила секретчица.
Но Светлана ответить не успела, потому что в этот момент причина их утреннего переполоха зевнула, потянулась и, продрав глаза, посмотрела на замерших девушек ясным взором.
— Доброе утро, — поприветствовал их Пётр, взамен услышав нестройным хором:
— Доброе…
— Ну вы, конечно, даёте, — парень, ничуть не смущаясь голого вида, соскочил с кровати. — Не ожидал от вас, если честно, чтоб втроём, да ещё сразу…
С каждым падающим в наступившей тишине словом, что казались очередным гвоздём, забиваемым в крышку гроба их будущей военной карьеры, девушки всё больше мрачнели. Вика, опустившись на кровать, закрыла лицо руками, Светлана, посмотрев на майку в руках, которую ранее пыталась лихорадочно напялить, жестом обречённого отчаяния вяло швырнула ту Кристине, и только секретчица, поглядывая на парня с каким-то безразличным спокойствием, неторопливо майку одела, после чего, пошарив на полу у стула, нашла и протянула Петру его трусы.