Война шла своим чередом. Жизнь простых жителей по обе стороны земного шара менялась, и каждый теперь так или иначе ощущал влияние войны на себе. Большинство банков, особенно с участием иностранного капитала, были закрыты. На их месте были организованы временные дополнительные госпитали. В платных клиниках в принудительном порядке также организовали госпитали. И хотя многие владельцы были недовольны, им пришлось смириться с новым положением вещей. В кафе и ресторанах были организованы продуктовые точки, где люди могли покупать хлеб и товары первой необходимости. Какое-то время многие большие магазины работали по-прежнему. И кто мог, конечно же, купил большое количество еды про запас. Интуиция Арины давно подсказала ей запастись и едой, и водой в достаточном количестве, чтобы эта еда просто была и находилась в нескольких местах, где к ним будет доступ у всей семьи. В пятидесяти километрах от Москвы по Каширскому шоссе у них была дача – с огромным подвалом, который Арина заботливо укомплектовала несколькими сотнями банок тушенки, мясных консервов с кроликом, с печенью, рыбными и овощными консервами. Она также закупила, сколько смогла, необходимых медикаментов, теплой и спортивной удобной одежды и обуви.
Какие-то запасы стояли в квартире на Ленинском проспекте, недалеко от метро «Университет». Там Арина также организовала небольшой запас еды и предметов первой необходимости. Еще у нее имелось два охотничьих ружья, газовый пистолет, несколько добротных и удобных топориков, ломов и, самое главное, с десяток различных охотничьих ножей. Арина начала запасаться всем необходимым с тех пор, как ее начали регулярно посещать те странные сны. Поэтому, когда началась война, Арина была абсолютно уверена, что все сделала правильно.
Несмотря на то, что мужа и сына Арины забрали в армию, другим членам семьи также необходимо было принимать активное участие в обороне страны, даже оставаясь на гражданке.
Аринина мама, Валентина Никифоровна, работала в походном госпитале недалеко от дома Арины. Она ставила уколы, капельницы, помогала врачам. Арина же должна была восемь с половиной часов в день помогать собирать различные комплектующие на фронт.
Большинство оружия безусловно, собирали на заводах, но, учитывая масштабы развернувшейся войны, прежних заводских мощностей не хватало. Так что помощь была нужна всегда. Оружия необходимо было собрать много.
Работа была разная. В иной раз необходимо было укомплектовать аптечку для бойца, в другой раз – паек или еще что-то. Но работа была постоянная, и ее всегда было много.
За то, что и Арина, и ее мама работали, а на фронте воевали два члена семьи, на всю семью выдавали достаточно большое количество еды. И никому не приходилось голодать.
Через какое-то время, наработав связи, Арина смогла достать костюмы химзащиты на всю семью, а также достаточное количество бензина про запас. На заправке бензин можно было залить раз в две недели и строго по карточкам. Арина понимала, что если придется бежать из Москвы, то бензина необходимо будет много.
По прошествии трех с половиной месяцев в Москву вернулся муж Арины. Вернулся не сам. Их с сыном разделили после лагеря подготовки. Роберта отправили в сторону Белгорода, а Мирона – в сторону Выборга. Арина каждый день ходила в мобильную информационную часть. И если о Мироне первые полтора месяца были вести, то о Роберте вести прекратились почти сразу же.
Мирона вернули в родную Москву в совершенно ужасном состоянии. Арина не зря беспокоилась о муже. Мобильность и скорость передвижения были у него на самом низком уровне. Поэтому, когда их часть попала под минометный обстрел с одновременной бомбардировкой сил коалиции с воздуха, шансов выжить у него было немного. Ему, что называется, повезло. «Повезло» выглядело следующим образом: осколочное ранение в живот; разрыв селезенки – в результате попадания осколка; переломы обеих ног; пневмоторакс правого легкого вследствие перелома трех ребер; контузия головного мозга и контузия глазного яблока. Арина читала диагноз и невольно удивлялась, смотря на мужа: как же он еще жив остался?